Уйти нельзя остаться

[Гаври]

И все-таки пусть он тут тоже будет...
Уйти нельзя остаться. Северус Снейп/Игорь Каркаров, миди, Р. Написано на Фандомную Битву 2016 для команды HP Slash.

Сердцу стало холодно и пусто,
Где-то правда, где-то — снова ложь.
Что же ты меня все не отпустишь,
Все никак быльем не порастешь?
Пережить, оставить за спиною,
Разогнать по веткам воронье...
Что ж ты снова делаешь со мною,
Прошлое проклятое мое?
Годы кружат в надоевшем танце,
Я забыл, забыл, забыл, забыл!
А теперь — уйти нельзя остаться,
С запятой не ошибиться бы.
Прошлое стать будущим не может,
Камнем снова ляжет на пути.
И горит, горит клеймо на коже -
Не остаться мне и не уйти.

Глава 1. Тень из прошлого

Незаметный для толпы возбужденно гомонящих студентов, он стоял в стороне, сливаясь своей черной мантией с вечерними тенями, зорко наблюдая за происходящим, выжидая, готовый ко всему. Что за идиотская идея — проводить Турнир Трех Волшебников в Хогвартсе? О чем думает директор? Он давно смирился с тем, что замыслы Дамблдора совершенно непостижимы, тот никогда не раскрывал карт до конца… Но так хотелось провести хоть год спокойно! После того, как сын Джеймса Поттера поступил в Хогвартс, о покое пришлось забыть: философский камень и Темный Лорд под тюрбаном Квиррелла, василиск, сбежавший из Азкабана Блэк, чтоб его дементор поцеловал… Теперь вот психованный бывший аврор в качестве преподавателя ЗОТИ и совсем свихнувшиеся в ожидании Турнира студенты. Вечера не проходило, чтобы кто-нибудь не оставался мыть котлы, а уж флобберчервями он был теперь обеспечен на много месяцев вперед…
Он поймал себя на том, что думает о чем угодно, лишь бы отвлечься от причины, по которой его так раздражал грядущий Турнир. Он ненавидел любые напоминания о своем прошлом, а в последнее время оно будто преследовало его: смотрело зелеными глазами с ненавистного когда-то лица, улыбалось заискивающей улыбкой Люпина, скалилось с заросшей морды Блэка, стучало по коридорам деревянной ногой допрашивавшего его когда-то Грюма. А сегодня... сегодня напоминаний об этом трижды проклятом прошлом станет в его жизни еще больше. Он не думал и не вспоминал об этом… сколько? Четырнадцать лет? Пятнадцать? Тогда человек, которому он доверял и которого считал своим другом — или любовником, он так и не определился тогда, это казалось неважным — назвал трясущимися от страха губами его имя. Имя, которое так часто выдыхал ему в ухо, прижимаясь, обнимая, обхватывая собой. Он видел потом — Дамблдор показал ему воспоминания — как все это происходило: бледное до синевы лицо, всклокоченная неопрятная бородка, рубище вместо привычных щегольских мантий… Страх. Страх, ощущавшийся даже через думосбор. И выкрикнутое дрожащим надломленным голосом: «Снейп! Северус Снейп — Пожиратель Смерти!»
— Смотрите, смотрите! Озеро! — зашумели неотрывно глядящие на озерную гладь студенты. — Это же мачты? Мачты, да! Смотрите скорей!
Это и правда были мачты. Снейп поморщился — Игорь всегда отличался склонностью к эффектным жестам. Всплыть посередине Черного озера… Что может быть более пафосным? Отступив еще дальше в тень, он внимательно рассматривал вновь прибывших. Первым шел, а вернее — шествовал, закутанный в гладкий серебристый мех высокий худой директор Дурмстранга, его бывший любовник, человек, выдавший его Визенгамоту. Игорь Каркаров. Поседевший, но по-прежнему красивый. Будь он проклят!
Суета и шум в Большом зале раздражали сильнее, чем обычно. Мелькали легкие шелковые мантии шармбатонцев, рядом с его слизеринцами расселись студенты Дурмстранга, все переговаривались, знакомились, обсуждали гостей. Он шел рядом с МакГонагалл и Флитвиком, обводя зал взглядом, под которым разговоры на мгновение стихали, чтобы после вспыхнуть снова. Каркаров следовал прямо за ним, о чем-то вполголоса беседуя с Дамблдором. Снейп не стал прислушиваться — разговор двух директоров его не касался. Как, интересно, Игорю удалось подняться так высоко? Директор Дурмстранга, надо же! Хотя нет, не интересно. Прошлое должно оставаться в прошлом — в настоящем ему и так хватает головной боли.
Наконец, все расселись — Дамблдор, как обычно, в центре, рядом с ним Каркаров и эта великанша, директриса Шармбатона. Преподаватели заняли свои привычные места, тарелки наполнились — праздничный ужин в честь начала Турнира Трех Волшебников начался. Лениво ковыряясь в салате, Снейп искоса посматривал на Игоря. Все та же бородка с завитком на конце, вот только в некогда черных волосах появилась седина, а под глазами — новые морщины. А голос не изменился — такой же бархатный, мягкий, обволакивающий. Каркаров вел с Дамблдором светскую беседу, галантно ухаживал за Минервой, разглядывал Большой зал, не скрывая интереса, вертел в тонких пальцах, унизанных кольцами, золоченую вилку, не обращая на бывшего любовника никакого внимания. Забыл? Не узнал? Ну и слава… Мерлину.
Напыщенную речь Дамблдора по поводу начинающегося Турнира он пропустил. Наверняка, Минерве на радость, чемпионом от Хогвартса станет гриффиндорец ! Кубок, наполненный синими языками пламени… Хотя Игорю, кажется, все это нравилось — он не спускал глаз с кубка, что-то шепча про себя. Кого он выставит? Хотя не все ли равно? Этого квиддичиста, о котором болтала вся школа — Кром, кажется. Игорь как-то так посматривал на него… Снейп одернул себя. Это его не касалось. Каркаров волен смотреть как захочет и на кого захочет. Волен поиметь весь свой Дурмстранг, если сочтет нужным. Пятнадцать лет — почти пятнадцать! Того наивного мальчишки, окунувшегося вместе с более опытным Игорем в неизведанный ранее мир наслаждений, больше не существовало. Он умер, ушел, повзрослел. Когда-то в прошлой жизни молодой, запутавшийся в себе и своих желаниях Северус Снейп поверил Игорю Каркарову и получил в ответ выкрикнутое дрожащим от страха голосом «Снейп! Северус Снейп — Пожиратель Смерти!».
Наконец церемония закончилась. И как, хотелось бы знать, студенты будут завтра учиться, если они до сих пор не в постелях? Кто вообще придумал устраивать весь этот балаган посреди недели, да еще так поздно? Но это никоим образом не проблемы Северуса Снейпа — его уроки зельеварения пройдут завтра по плану. И горе тем, кто не справится с контрольной! Все потянулись к выходу, Каркаров шел рядом со своим Крамом (все-таки Крам, а не Кром — Снейп услышал, как шептались за хаффлпаффским столом), чуть приобняв того за плечи и что-то говоря ему на ухо. За ними следовали остальные дурмстранговцы. Вдруг Игорь резко остановился. Почуяв неладное, Снейп стал быстро пробираться через толпу студентов — все же в репутации самого злобного преподавателя были свои плюсы, ученики расступались перед ним, без ропота пропуская вперед. Ну конечно, кто бы сомневался! Поттер. Чертов Поттер! Почему всегда Поттер? Каркаров уставился на его шрам, как завороженный, не в силах оторвать глаз от молнии на лбу мальчишки. Тот таращился в ответ своими зелеными глазищами, явно не понимая, чего он него хотят. Какого… Что ты делаешь, Каркаров, мать твою? Снейп прибавил скорости, намереваясь вмешаться, но не зная как. Но Каркарова нужно было увести, пока… Поздно.
— Да, это Гарри Поттер, — хриплый голос, который он ненавидел. Голос, каждый раз дергающий за нервные окончания. Голос Аластора Грюма.
— Ты? — в голосе Каркарова больше нет ласкающего бархата, там страх и ненависть. У Игоря тоже связаны с этим человеком не самые приятные воспоминания — кажется, Грюм арестовывал тогда Каркарова и остальных Пожирателей… И именно Грюм был активным противником того, чтобы отпускать Пожирателей на свободу. Даже раскаявшихся. Даже сдавших суду своих товарищей. Даже тех, за кого поручился сам Альбус Дамблдор. Грюм всегда считал: хороший Пожиратель — мертвый Пожиратель, хотя иногда и соглашался на альтернативу в виде Азкабана.
— Да, я, — Грюм мрачно кивнул, изрезанное шрамами лицо искривилось в усмешке, от которой Каркаров побледнел еще больше. — И если тебе нечего сказать Гарри Поттеру — сделай милость, проходи, не задерживайся. Ты не даешь пройти.
Снейпу показалось, что волшебный глаз бывшего аврора устремлен прямо на него. Он остановился, не желая вмешиваться, сохраняя позицию наблюдателя… Как отреагирует Каркаров, который никогда не отличался смелостью? Пожиратели не слишком-то уважали Игоря. Снейп знал это из подслушанных разговоров, брошенных искоса взглядов, интонаций, с которыми остальные обращались к черноволосому красавчику с бородкой. Ценили за специфические знания — да, беззастенчиво пользовались доставшимся от русских предков состоянием — конечно, но не уважали, считая трусом. Как считал сам Северус? Ему было все равно. Этот человек согревал его, помогал забыть о том, что Лили вышла замуж за Поттера, дарил невероятное физическое наслаждение… А потом предал его. Наверное, у Игоря не было другого выхода, в конце концов, Северус и сам предал своих бывших соратников и единомышленников. Но он не называл имени Каркарова — так же, как и Малфоя. Он не смог.
Снейп увидел, как Каркаров, смерив Грюма яростным взглядом, в котором явно просвечивал испуг, быстрым шагом вышел из зала — еще немного, и это можно было бы назвать поспешным бегством. Грюм долго смотрел ему вслед, а потом обернулся. Его волшебный глаз был направлен прямо в лицо Снейпа, словно пронзая насквозь, пытаясь проникнуть в мысли, надежно, как он надеялся, защищенные окклюменцией. Губы бывшего аврора растянулись в хищной уродливой усмешке, он резко кивнул, развернулся и направился к выходу из зала, громко стуча по каменным плитам своей деревянной ногой.

Глава 2. Я помнил о тебе...

Ажиотаж вокруг поставленного в центре Большого зала Кубка Огня не утихал. Студенты без конца шептались на уроках — даже на зельеварении под угрозой отработок — о том, кто уже опустил свое имя в Кубок, а кто только собирается, обсуждали нелепую выходку близнецов Уизли. Имя Виктора Крама шелестело в коридорах, студенты мужского пола толпами ходили за красотками из Шармбатона, а профессор Снейп думал только о том, как пережить этот год и не сойти с ума. Каркаров со своими учениками — слава традициям Турнира! — обитал на корабле, но все равно присутствие бывшего любовника в его жизни нервировало несказанно. Время от времени Игорь появлялся в коридорах, сопровождаемый Крамом, а иногда и другими студентами, следовавшими на почтительном расстоянии; сидел за преподавательским столом, изредка бросая на Снейпа косые взгляды. Каркаров не искал встреч, не преследовал, он просто был — и это раздражало до темноты в глазах.
Они столкнулись поздно вечером в опустевшем коридоре возле перехода в слизеринские подземелья. Снейп возвращался из больничного крыла, у Поппи опять закончился Костерост, и надо было пополнить запасы перед началом Турнира. Что делал в такое время в хогвартских коридорах директор Дурмстранга, Северус не знал и знать не хотел. Он желал одного — уйти к себе, чтобы закрыться в подземельях и набраться сил перед предстоящим объявлением чемпионов. Снейп от души надеялся, что его слизеринцы устояли перед охватившим Хогвартс безумием, хотя и застал несколько старшекурсников в подозрительной близости от Кубка.
— Директор Каркаров, — он небрежно кивнул, надеясь проскользнуть мимо, пока Игорь не успел его остановить. Напрасно! Давно пора бы понять, что мечты обычно не сбываются… особенно мечты профессора Снейпа.
— Северус, подожди…
— Профессор Снейп, с вашего позволения, господин директор.
— Профессор Снейп, кто бы мог подумать! Подожди, я… Я бы хотел поговорить с тобой.
— Если вы хотите поговорить о Турнире — он мне неинтересен. Совсем. Позвольте пройти.
Каркаров по-прежнему загораживал ему дорогу, стоя так близко, что Снейп ощутил знакомый, забытый за пятнадцать лет и вдруг снова всплывший из глубин памяти запах — от Игоря пахло хвойным лесом, морской солью, мускатным орехом и кофе, он всегда пил много кофе, черного, крепкого, сладкого. Запах почти не изменился, разве что стал более грубым, насыщенным. Более… возбуждающим.
— Не о Турнире, нет. Северус, я хотел поговорить о нас.
— О нас? Не смешите меня, господин директор. Пропустите, у меня был тяжелый день, и…
— Северус… — сказанное бархатным голосом с едва заметным акцентом его имя, которое он ненавидел и считал вычурным, звучало, как нежная ласка, с раскатистым «р-р-р» в середине и растянутым «у» в конце. Но сейчас, сейчас он не был Северус — он был профессор Снейп.
— Не смейте называть меня по имени! — прошипел Снейп, подойдя вплотную и глядя Каркарову прямо в глаза. — Не смейте!
Тот не отвел взгляда, ухмыльнулся, дернул бровью.
— Тебя же Дамблдор вытащил тогда, Северус. Защитил же? Почему он это сделал, а? Может, ты и ему задницу подставлял? Про вашего директора, знаешь ли, разные слухи ходят.
Снейп понял, что сейчас сорвется — ударит со всего размаху по холеному лицу, и будет бить до тех пор, пока Каркаров не свалится на холодный пол, выплевывая кровь, как когда-то выплевывал его имя перед Визенгамотом. Как он ненавидел Игоря тогда — за страх, за дрожащие губы, за заискивающий взгляд бегающих глаз! Потом остыло, прошло, все смыла и стерла смерть Лили. Но боль от предательства осталась тлеющим угольком где-то глубоко в душе, и, кажется, этот уголек готов был вспыхнуть снова.
Северус отступил на шаг, глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться, надеть на лицо привычную маску презрительного равнодушия.
— Судьба моей задницы, господин директор, не должна вас волновать. Разрешите же пройти, уже поздно.
— Нет, подожди… — Каркаров протянул руку, чтобы удержать, но Снейп опередил его.
— Сюда, быстро!
Он втянул упирающегося Игоря в темную нишу, надежно скрытую за черными с серебряной насечкой доспехами — ниша оказалась тесной, только-только разместиться двоим, тесно прижавшись друг к другу.
— Северус, что…
— Тихо! — ладонь ко рту, знакомое ощущение теплой кожи, мягкой бородки, дыхание щекотало руку. — Слышишь?
Глухое клацанье деревянной ноги по каменным плитам, невнятное бормотание — что Грюм забыл в этих коридорах? Следил за ним или за Игорем, старый параноик? Ага, следил, оповещая о своем приближении стуком протеза весь Хогвартс. Кажется, профессор ЗОТИ приближался со стороны Большого зала. Что ему там понадобилось? Наверное, просто шатался по школе — постоянная бдительность, как же. Ну? Что остановился? Судя по звукам, доносящимся из-за доспехов, Грюм встал как раз напротив них. Что-то почуял? О его волшебном глазе ходили легенды — говорили, он видит сквозь стены и мантии невидимости… врали, конечно. Или нет?
Игорь был слишком близко. Северус слышал, как бешено колотится чужое сердце — или это его собственное стучало так, что шумело в ушах? Он чувствовал неровное прерывистое дыхание, запах, в котором появилась отчетливая нотка страха. Это мешало сосредоточиться, вызывало ненужные, неправильные мысли. Не думать о… не думать, не думать! А Грюм — почему он не уходит? Правда, заподозрил что-то? Молчи, Игорь, молчи!
— Профессор Грюм?
Никогда еще скрипучий голос Филча так не радовал Северуса! Снова застучала деревяшка, удаляясь. Филч, частя от волнения, принялся жаловаться на студентов: снова в коридорах после отбоя, старшекурсники с Гриффиндора пытались пробраться к карете шармбатонок, а кто-то залез в кладовку с метлами и устроил там полный беспорядок, а близнецы Уизли…
— Я скучал по тебе, Северус… Все эти годы я помнил о тебе.
Вдруг показалось, что в нише закончился воздух, захотелось вырваться, убежать, закрыться в своих комнатах, но Грюм и Филч никуда не спешили, старый сквиб все говорил, говорил…
— Я думал о тебе. А ты? Ты вспоминал меня, Северус? Я ведь был у тебя первым, да? Ты не мог меня забыть.
— Ты предал меня, помнишь? — почему-то официальный тон, взятый им с самого начала, казался нелепым. Называть человека, чье горячее дыханье обжигало щеку, господином директором не получалось, а называть его Игорем, как когда-то, он не мог. — Ты предал меня, Каркаров. Я видел — наш добрый директор почему-то счел нужным поделиться со мной воспоминаниями. Ты говоришь, думал обо мне? О том, как пытался сдать меня Визенгамоту?
— Азкабан, Северус. Ты знаешь, что такое Азкабан? Это дементоры, день за днем, ночь за ночью они пьют твою душу. Это тишина и темнота — все время, постоянно. Это холод камня. Это одиночество и страх — ты же знаешь, я никогда не был храбрецом. Я проклинал себя за то, что назвал твое имя — но я готов был заложить душу дьяволу, лишь бы вырваться оттуда! Я думал о тебе — каждый день, все эти годы.
— Замолчи, не хочу тебя слушать! Замолчи, просто замолчи…
Но Каркаров продолжил прерывистым шепотом, вцепившись в его мантию, не отрывая лихорадочного взгляда от его лица:
— Я уехал тогда сразу, бежал из Англии. Боялся, что Темный Лорд вернется — мы все этого боялись. Я хотел разыскать тебя, но не смог — ты был уже в Хогвартсе под крылышком Дамблдора… Я не посмел. Я сказал себе — Северусу ничто не угрожает, Дамблдор защитит его. Вы были любовниками? Нет, не отвечай, не хочу знать!
— Не ври мне, Каркаров! У тебя было полно времени, чтобы разыскать меня…
— Я приезжал в Англию — не сразу, когда все успокоилось и стало понятно, что Повелитель не вернется… Я знал, что ты в Хогвартсе. Ты заметная фигура, Северус. Три раза я приезжал, чтобы увидеться с тобой. Три раза я добирался до Хогсмида — и напивался в «Кабаньей голове»! Я не смог, понимаешь? Ты… ты всегда был сильнее меня. А я просто не смог посмотреть тебе в глаза!
— Ты трус.
— Я знаю. Ты… ты ведь тоже предал всех. Да, Северус? Ты выдал нас всех Дамблдору. Чем он купил тебя, а? Что он пообещал тебе? Не скажешь, нет? Ты не имеешь права презирать меня!
— Я не называл твоего имени, Каркаров. Я не предавал тебя!
— Ты не был в Азкабане.
Молчание, вязкое, тяжелое, липнущее, как паутина. Человек, которого не видел пятнадцать лет — так близко. Стучит сердце, стучит кровь в висках… Можно ли предать предателя? Можно ли простить того, кто дрожащими губами выкрикивал «Северус Снейп — Пожиратель Смерти», чтобы спастись из ада? Можно ли вернуть то, что было? Нужно ли возвращать?
— Хорошо, Филч, идемте, посмотрим вашу кладовку!
Грюм все еще в коридоре? Снейпу показалось, что они стоят так уже давно, неужели прошло всего несколько минут? Голоса, сопровождаемые деревянным стуком, удаляются, замолкают… Они одни?
— Северус…
— Отпусти. Отпусти меня!
Каркаров разжал судорожно вцепившиеся в черную мантию руки.
— Северус…
— Спокойной ночи, господин директор.
Эффектно выйти из ниши не получилось — он зацепился за эти проклятые доспехи, и свалившийся шлем со звоном покатился по коридору. Черт, черт, черт, сейчас сюда примчатся все привидения, а за ними Филч с этим маньяком! Резко развернувшись, Снейп быстрым шагом, почти бегом, бросился к себе. Не оглядываясь.

Глава 3. Выбор чемпионов

Перо скрипело, оставляя на пергаменте студенческих эссе язвительные замечания. Обмакнуть кончик в красные чернила, вывести очередное «Слабо» или «Отвратительно», сопровождая его характеристикой умственных способностей автора, отложить пергамент в сторону, пододвинуть следующий. Они что, совсем с этим Турниром перестали думать об учебе? Впрочем, если уж учителя только и говорили в последнее время о балагане, гордо именуемом Турниром Трех Волшебников, чего ждать от толпы озабоченных подростков? А что начнется теперь, после объявления чемпионов…
Профессор Снейп раздраженно отбросил в сторону перо и откинулся на спинку стула, вспоминая сегодняшний вечер. Полный зал гомонящих студентов, духота от горящих свечей, Кубок на столе, языки синего пламени, сменяющиеся красной вспышкой… Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам. Игорь так явно обрадовался, крича что-то хвалебное на весь зал, что Северуса снова кольнуло нечто, смутно похожее на ревность — все-таки Каркаров наверняка спит со своим студентом… Хотя это его дело. Пусть спит с кем хочет… Чемпионом Шармбатона была избрана та самая блондинка с явной примесью крови вейлы, по которой пускала слюни половина студентов-старшекурсников. Вопреки ожиданиям Снейпа, почему-то из Кубка вылетел пергамент с именем не одного из питомцев Минервы, а Седрика Диггори, студента Хаффлпаффа. Он не смог сдержать улыбки, вспоминая лицо МакГонагалл, когда она пожимала руку гордой и одновременно испуганной Помоне Спраут. А вот потом… Когда казалось, что тягостная и бессмысленная церемония завершена, и можно отправляться в свои комнаты, случилось то, что случилось. Поттер! Как всегда, из года в год. Снова Поттер. Но как? Как имя Поттера попало в Кубок?
Игорь едва сдерживал истерику — лицо словно окаменело, синие глаза казались кусочками льда, тон, которым он обвинял Дамблдора в нарушении правил и подтасовке результатов, был холоден и язвителен, но Северус видел, как лихорадочно билась жилка на виске, как нервно сжимались тонкие пальцы. Каркаров боялся, очень сильно боялся чего-то. И эти его угрозы уехать и бойкотировать Турнир... Уехал бы он, не вмешайся Грюм? А ведь старый маразматик, кажется, прав — Поттер, пожалуй, никак не мог бы сам опустить свое имя в Кубок. У сосунка просто не хватило бы сил обмануть артефакт. Тогда кто? Кому это понадобилось? Бред какой-то… Кажется, Грюм подозревал его самого, судя по взглядам и многозначительным ухмылкам. Или Каркарова, но тому-то зачем? Кто-то из своих? В выборе четвертого чемпиона не было логики, никакой, и это нервировало. Или была — просто он ее пока не видел?
Снейп машинально погладил левое предплечье. Игорь, скорее всего, скоро появится здесь — он не понимает, что происходит, а значит, напуган и растерян — если, конечно, не изменился за прошедшие годы. Хотя вряд ли изменился. И если смутные ощущения, связанные с меткой, Северусу не померещились, и Игорь чувствует то же самое, что и он…
— Северус! — а вот и Каркаров, легок на помине. — Северус, это я! Открой, я все равно не уйду. Ты же не хочешь, чтобы сюда сбежались твои студенты, правда? Открывай, Северус. Пожалуйста!
Открыть дверь, вернуться за стол, пододвинуть к себе пергаменты, сделать вид, что занят проверкой студенческих эссе… Что ж ты так нервничаешь, Каркаров?
Каркаров и правда нервничал, ходил по комнате, заламывая руки, и говорил, говорил, говорил… Склонившись над стопкой пергаментов, Снейп следил за ним исподлобья: побледневшее лицо, прорезавшиеся морщины под глазами, капли пота на лбу. От Игоря снова пахло страхом — пахло так сильно, что даже со своего места за столом Северус ощущал этот запах. Он и сам боялся — то, что произошло в Большом зале, ничего хорошего не предвещало, но Игорь казался не просто напуганным, он снова был на грани истерики.
— Каркаров, — поморщился Северус, поднимая голову. — Не мельтеши, мешаешь. Сядь. Сядь и успокойся!
— Как? Как ты можешь так спокойно… Ты что, не понимаешь? Это… Это не просто так! Этот твой Поттер…
— Поттер не мой. Сядь, говорят тебе!
Игорь с несчастным видом упал в кресло и — слава Мерлину! — даже, кажется, поутих. Северус подошел к шкафу с зельями, позвенел флаконами… Вот это, пожалуй, подойдет.
— Пей.
— Что это?
— Не бойся, Каркаров, травить не буду. Незачем… пока. Пей, говорю! Это успокоительное. Может, хоть трястись перестанешь.
Дрожащей рукой Каркаров поднес к губам флакон, залпом выпил, закашлялся… Почему-то было приятно видеть бывшего любовника таким — жалким, напуганным, зависимым. Когда-то Северус зависел от Игоря — он был старше, опытнее, он был первым, был… Игорем. Теперь, кажется, роли поменялись. Каркаров пришел к нему, приполз, поскуливая от страха, и это странным образом возбуждало. Ну и сволочь же ты, Снейп!
— Успокоился? Помолчи немного, мне нужно закончить проверку…
— Северус, как ты можешь…
— Или ты молчишь, или уходишь. Выбирай.
Каркаров сглотнул, кинул беглый взгляд на дверь, поерзал в кресле.
— Я… подожду, да. Подожду.
Время текло, сыпалось песчинками вниз, маятник часов на стене отсчитывал секунды. Даже склонившись снова над бредовыми записями идиотов-студентов, Снейп отчетливо ощущал присутствие в комнате Каркарова, его сбивчивое, постепенно успокаивающееся дыхание, взгляд из-под нахмуренных бровей. Игорь напряженно застыл на краешке стула, судорожно сжав руки в кулаки. Северус сам не знал, чего в данный момент желал бы больше — выгнать его из комнаты, запретить искать встреч или нагнуть над столом и… Тогда, в прошлом, Игорь был ведущим, а молодой Северус подчинялся, отдавался ему, подставляясь под изощренные ласки, крича от наслаждения. Теперь же… Теперь роли могли измениться… если бы он захотел. Он одернул себя — нашел время! Тут надо с Турниром разбираться, а не о пошлых глупостях думать.
— Ну? — подпустив в голос холода, спросил Снейп, откладывая перо в сторону. — И что за истерику ты устроил Дамблдору?
— Истерику? Ты говоришь — истерику? — Каркаров снова вскочил, забегал по комнате. Северус наблюдал за ним, не вставая с места. — Это все Дамблдор, да? Это он все подстроил! Он подложил в Кубок имя Поттера! Я точно знаю — это он…
— Зачем? — Снейп устало откинулся на спинку стула. — Зачем Дамблдору участие Поттера в этом проклятом Турнире? Поттеру четырнадцать! И, смею тебя заверить, мальчишка не отличается выдающимися способностями. Он глуп, нагл и самонадеян. Нахальный выскочка, такой же, как… Впрочем, неважно. У него нет никаких шансов, ни малейших… Так что твоему любимчику нечего бояться.
— Какому… любимчику?
— Квиддичисту. С которым ты спишь. Крам, кажется?
Очень хотелось выпить. Не напиться, а именно выпить — одному, в тишине, глядя на огонь камина. Еще раз спокойно обдумать все случившееся сегодня. Попытаться все-таки понять, как попало имя Поттера в Кубок — и может ли это быть связано с непонятными ощущениями в предплечье. Спросить у Игоря про метку? Нет, пока не стоит, пожалуй. Сначала надо попробовать разобраться самому.
— Я не… Как ты можешь! Это не твое дело!
— Значит, спишь. Но ты прав, не мое. Так вот, поверь мне, я знаю старого интригана не первый год — Альбус ничего не делает без причины. А причины так подставлять Поттера у него нет. Нет, понимаешь?
— Тогда кто? Ты?
Северус пожал плечами.
— Некоторые — Грюм, например, — считают, что ты.
— Я? — Каркаров остановился, побледнел, опустился снова в кресло. — Почему я?
— У этого психа своя логика, знаешь ли. Ты — Пожиратель Смерти… Бывший, я помню. Для Грюма это не имеет значения. Не переживай так, меня он тоже подозревает. Но я этого не делал. А ты?
Игорь побледнел еще больше. Лоб его был мокрым от пота, губы тряслись, пальцы, вцепившиеся в подлокотники, мелко подрагивали.
— Северус, ты же знаешь, что это не я! Ведь знаешь?
Да, пожалуй, на такое у Игоря не хватило бы смелости… да и смог бы он обмануть Кубок? А главное, опять-таки, зачем? Однако, в тот вечер, когда они столкнулись в коридоре — что делал директор Дурмстранга в школе в такое время? Игорь трус, но хитрости ему не занимать, это Снейп хорошо помнил.
— Я ничего не знаю, Каркаров. Это мог быть ты, но я не понимаю, зачем. Это могла быть мадам Максим, хотя на первый взгляд ей это тоже совершенно не нужно. Это мог быть кто угодно — да хоть Людо Бэгмен, с него станется.
— Это не я. Я не понимаю, что происходит, Северус. Сначала чертов чемпионат по квиддичу, потом вот это… Я… Мне кажется, это как-то связано с… ты знаешь… Я боюсь. Как ты можешь оставаться таким спокойным? Помоги мне, Северус, пожалуйста! Ну хочешь, я на колени встану? Хочешь?
— Хочу. Вставай.
Игорь осекся, дернулся, словно от удара, медленно поднялся с кресла и опустился на колени, прямо посреди комнаты. Снейп молча смотрел на него — об этом ли он думал тогда, много лет назад, мечтая отомстить выдавшему его Визенгамоту любовнику? Увидеть его унижение, его слабость… Каркаров стоял на коленях, опустив голову, похожий на побитую собаку. Внезапно Снейп почувствовал, что начинает возбуждаться от этой сцены: покорность Игоря почему-то заводила, провоцировала. Представилось, как все будет, если он сейчас расстегнет брюки и прикажет Игорю взять в рот, и тот подчинится, никуда не денется. Каркаров сам утверждал, что думал о нем все эти годы. А у него так давно никого не было...
— Хорошо, я… Я буду держать тебя в курсе. Постараюсь выяснить, какого черта тут творится. А теперь уходи, Каркаров.
— Северус…
— Уходи!
Ушел. Северус встал, отыскал в шкафу бутылку Огденского — просто выпить или все-таки напиться? Так хотелось напиться и, хотя бы сегодня, послать всех к чертям — директора, Поттера, Грюма…. Игоря. Напиться и не думать, просто не думать. Но нельзя.

Глава 4. Драконы

Драконы! Драконы, мать вашу! В Хогвартсе! Северус поморщился, вспомнив восторг на лице так называемого преподавателя по Уходу за магическими существами. Красавцы, что и говорить. Громадные огнедышащие, практически неуязвимые для заклинаний ящеры. И этим троим… то есть четверым малолетним идиотам нужно будет с ними справиться. А то, что один из них — только на четвертом курсе и ничего толком не умеет? Поттеровский сынок, конечно, не подарок, и нервы профессору зельеварения за три с лишним года потрепал изрядно, но видеть, как он превращается в живой факел, не хотелось. Да и остальные трое… Каким местом организаторы во главе с директором вообще думали, а? «Северус, не беспокойся об этом, — сказал Дамблдор, поблескивая очками. — Ситуация непростая и требует тщательного обдумывания. А пока я попросил Аластора присмотреть за Гарри. Все будет в порядке. Лучше поговори с нашим другом с севера — мне кажется, он чем-то озабочен. Может тебе удастся выяснить, чем именно, в память, так сказать, вашего давнего знакомства…»
Иногда Северус просто ненавидел Дамблдора. Раздражение от его вечной улыбки, непробиваемого оптимизма и бесконечных интриг было настолько сильным, что он так и не сообщил об оживающей метке, хотя и собирался. Возможно, потом, когда будет больше информации. Если будет.
А вот с Игорем, действительно, нужно поговорить. И рассказать о драконах. Или не рассказывать? Крауч делал упор на то, что никто из чемпионов не должен знать о предстоящем испытании, но… Снейп готов был заложить все свои запасы шкуры бумсланга, что Дамблдор так или иначе найдет способ донести информацию до своего любимца. Что знает Поттер, наверняка узнает и Диггори. Неравнодушие Хагрида к директрисе Шармбатона было видно невооруженным глазом — значит, и блондинка-вейла будет осведомлена о драконах. Оставался только Игорев Крам. Любовничек! Надо же, потянуло Игоря на мальчиков. Хотя… Сколько лет было ему самому, когда Каркаров впервые затащил его в постель? Он, кстати, не особо и сопротивлялся…
— Сегодня в полночь на опушке Запретного леса, — сказал Северус одними губами, проходя мимо Игоря после ужина в Большом зале. — Не опаздывай, это в твоих интересах.
Игорь дернулся было ответить, но Снейп едва заметно качнул головой:
— В полночь, Каркаров!
Ровно в полночь Снейп подошел к опушке. В дрожащем свете люмоса он разглядел знакомую фигуру: Игорь уже был там, стоял, настороженно оглядываясь по сторонам. Завидев Северуса, он шагнул навстречу.
— Северус! Наконец-то!
Хм-м-м… Игорь что, решил, что его пригласили на свидание? Удачный повод, кстати, совместить полезное с приятным...
Но Северус тут же мысленно одернул себя.
— Слушай внимательно, Каркаров. Иди за мной и, ради всего святого, постарайся не попасться никому на глаза! Если Дамблдор узнает о том, что я делаю… Ты понял?
Игорь судорожно сглотнул — Снейп увидел, как дернулся его кадык, как блеснули в свете люмоса капельки пота на висках. Он никогда не думал, что ощущение власти, чувство, что тебя боятся, может быть таким возбуждающим. Нынешняя слабость Игоря порождала в нем то, чего бы он не хотел о себе знать — желание подчинить, унизить, подмять под себя, причинить боль, наказать… Будто в нем с глухим рычанием поднимал голову хищный зверь, почуявший запах жертвы. Запах страха, смешанный с желанием. Смерив Игоря холодным взглядом, Снейп развернулся и двинулся вдоль опушки, стараясь держаться в тени деревьев и ступать как можно тише — Запретный лес и днем-то не был самым безопасным местом, даже для преподавателей. Игорь шел за ним в отдалении, время от времени наступая на упавшие сучья, спотыкаясь, чертыхаясь и все больше отставая. Остановиться и подождать?
Нет уж, пусть догоняет, директор Каркаров, уже почти пришли — впереди слышались приглушенные голоса, но о чем говорили, было пока не разобрать.
— Кто здесь? — раздался сзади испуганный вскрик Каркарова. Северус замер. Не дай Мерлин, этот… наткнулся на акромантулов или каких-нибудь «милых зверюшек», о которых Хагрид так любит рассказывать за преподавательским столом! Он медленно обернулся, держа наготове палочку. Никого, только смутно различимая в темноте фигура Игоря.
— Кто здесь? — повторил Каркаров уже спокойнее. Никто не отозвался, и Игорь, постояв еще немного, крадучись, пошел вперед.
— Что это было, Каркаров?
— Не знаю, вроде как столкнулся с кем-то, но никого не видно. Собака, видимо. Куда ты меня привел, Северус?
— Собака, говоришь? Нет тут собак… Ладно, теперь тихо. За мной иди.
Они осторожно обогнули отдельно стоящую кучу деревьев. Две высокие фигуры бок о бок. Большой огороженный крепкими брусьями забор, по которому мечутся люди. Всполохи огня. И…
— Драконы! — выдохнул Каркаров, вцепившись в руку Снейпа, и добавил несколько слов, которых тот не понял. — Драконы, Северус! Они что, с ума посходили? Это же драконы!
— Тише, ты! Драконов не видел?
Драконы были… красивы. Они были совершенны. Великолепны. Ужасны. Оставалось только надеяться, что Дамблдор и остальные знали, что делают, выпуская чемпионов против этих созданий. Каркаров тяжело дышал рядом, его пальцы, крепко сжимавшие руку Снейпа, мелко подрагивали,а Северус все никак не мог отвести глаз от громадных ящеров.
— Северус… — громкий шепот Каркарова разрушил волшебство.
— Тихо! Кажется, Хагрид нас услышал. Вон, оборачивается. Уходим, быстро!
В молчании они дошли до опушки. Северус не мог прогнать из памяти драконов — сильные, красивые, опасные, они казались воплощением свободы… той свободы, которой у него никогда не было. Даже в цепях, в загоне, окруженные толпой волшебников, драконы были свободны и прекрасны.
— И что теперь?
— Теперь? — усмехнулся Снейп. — Теперь подумай хорошенько, как вытащить драгоценную задницу своего… чемпиона из драконьего дерьма. Хорошенько подумай, Каркаров!
— Северус… Подожди, не уходи! Ты все неправильно понял, я не сплю с Виктором!
Ехидно вздернутая бровь должна была сказать Каркарову: «Меня не касается, с кем ты спишь». Кажется, ему это удалось, потому что Игорь зачастил, рассказывая, что Северус ошибся, что между ним и Виктором ничего нет и быть не может, и как он вообще мог такое подумать. Снейп слушал и понимал — врет. Он развернулся, не дослушав, и решительно зашагал к школе, оставив Игоря стоять в одиночестве.
К огромному удивлению профессора Снейпа и восторгу публики, все чемпионы справились с задачей относительно легко. Слишком легко! Опоили этих драконов, что ли? Крам так вообще не церемонился — засветил дракону в глаз каким-то заклятьем и схватил яйцо. Игорь, вызывающе покосившись на остальных судей, поставил своему любимчику десятку. Ну конечно, кто бы сомневался. Поттер был последним. Мальчишка, как всегда, не мог не устроить представления! Только сынку Джеймса Поттера могло прийти в голову летать над драконом на метле под ободряющий рев трибун! Но яйцо он заполучил, хотя хвосторога и успела задеть мальчишку хвостом. И даже занял второе, вроде бы, место… А, нет, разделил с Крамом первое. Игорь будет рвать и метать… Скорее бы все это закончилось!
Стихийное празднование победы чемпионов, устроенное в учительской с молчаливого согласия Дамблдора, Северус уже не смог вынести. Очень хотелось сказать Минерве какую-нибудь редкостную гадость, чтобы убрать с ее лица выражение чопорной гордости за своего чемпиона. Пьяные завывания Трелони о том, что это еще не конец и она видит впереди смертельную опасность, вызывали изжогу. Игорь и мадам Хуч, не слушая и перебивая друг друга, обсуждали выступления чемпионов. Игорь все сетовал на несправедливость судей, лишивших Виктора заслуженного первого места. Хагрид любезничал в углу с мадам Максим. Сам директор с непробиваемой доброжелательностью следил за этой вакханалией.
— Куда ты, Северус? — от голубых глаз за очками-половинками ничто не могло укрыться.
— Пройдусь по школе, посмотрю, все ли в порядке. После сегодняшних событий можно ожидать эксцессов, вы же понимаете, господин директор.
Тишина. Наконец-то! После рева трибун, восторженных воплей и гула учительской безмолвие хогвартских коридоров казалась блаженством. Тишина и одиночество. И горечь разочарования. Драконы не были свободны! Эти сильные, огромные, удивительные создания, способные испепелить всех присутствующих на Турнире своим дыханием, оказались прирученными игрушками магов. Свобода драконов была пустышкой. Обманкой. Как и все в его жизни…
Сорвать досадную горечь и разочарование было бы легко, достаточно подняться сейчас в гриффиндорскую башню, но Северус не пошел — пусть Минерва помается с утра. Можно себе представить, что там творится!
Просто пройтись по школе, поинтересоваться у привидений и портретов, все ли в порядке, подумать. Затишье, пустые коридоры, шорох его шагов, потрескивание факелов на стенах, шепоток портретов за спиной. И никого нет — ни Дамблдора с его непонятными планами, ни Грюма, грозно сверкающего глазом, ни студентов-идиотов во главе с Поттером, ни Игоря. Забыть о Турнире, забыть о смутном ощущении опасности, о нарастающем напряжении, не думать о легком покалывании в метке. Об Игоре тоже не думать. Не вспоминать. Просто не вспоминать.
Он спустился в ставшие родными за столько лет подземелья. Завтра три пары, последняя у гриффиндорцев… И пусть только попробуют не справиться с заданием! Никаких поблажек. Никому, особенно Поттеру.
Северус снял мантию, кинул на стул, устало потянулся… Какой был длинный день! Спать? Или немного посидеть у огня, гоняя в голове ленивые мысли? Надо все-таки решить, говорить ли с Игорем о метке. И как говорить, чтобы не спугнуть его. Или сначала посоветоваться с директором? Вопросы, вопросы… Нет, пожалуй, спать, все равно он ничего стоящего сейчас не придумает.
В дверь постучали — громко, нагло, настойчиво. Северус открыл, готовый послать нежданного гостя по всем известному маршруту, и Каркаров, пьяный, счастливо улыбающийся, ввалился в комнату, чуть не рухнув прямо на него.

Глава 5. Постоянная бдительность

Северус не сразу понял, что его разбудило. Кто-то ходил в гостиной, бормоча, кряхтя и постанывая. Он потянулся за палочкой — нежданные гости в его комнатах не предвещали ничего хорошего. Кого это принесло в такую рань? Накинув халат, он двинулся в сторону двери в гостиную, стараясь ступать неслышно и держа палочку наготове. Резко открыл дверь, готовый ударить заклинанием.
— Каркаров! Какого черта?
Ну да — Каркаров, как же он не сообразил спросонья! Игорь заявился к нему вечером, еле держась на ногах, нес всякий бред, путая английские слова с какими-то непонятными, цеплялся за него, обдавая запахом алкоголя. Вспоминал общее прошлое, каялся в грехах, лез со слюнявыми поцелуями. Северус сгрузил его в кресло, где Игорь и заснул.
Тогда, ночью, глядя на всхрапывавшего в его любимом кресле Игоря, Снейп решил проверить кое-что: он наклонился, взял безвольно висящую руку и закатал рукав рубашки. Вот она — метка, потемневшая, отчетливо проступающая на фоне бледной кожи. Значит, не случайность и не простое совпадение. Что-то действительно готовится, и чутье не подвело старого манипулятора. Все же придется уточнить кое-какие детали у Каркарова…
— Северус, — простонал Игорь, с видом умирающего снова падая в кресло. — Дай чего-нибудь, а? Голова раскалывается.
Нужно срочно выяснить все про метку, пока болван растерян и плохо соображает.
— Как? — спросил Северус, направляясь к шкафу с зельями.
Вроде должно еще оставаться, не мог же он тогда все выпить… А, вот!
— Как ты умудрился так набраться вчера, Каркаров? Директор, мать твою!
— А я набрался? Не помню, слушай. Ничего не помню. И голова болит.
— Не помнит он… И как с Роландой Хуч обнимался, тоже не помнишь? Ты теперь, как честный человек, на ней жениться должен.
Выражение ужаса на внезапно побледневшем лице Каркарова доставило ему непередаваемое удовольствие. А вот нечего так напиваться в чужих школах, господин директор!
— Шучу, не бойся. Ты не в ее вкусе. Ответь мне всего на один вопрос, и получишь долгожданное облегчение.
— Ну наконец-то, Северус! Ты все-таки решился… Я отвечаю — да!
— Идиот!
— Не тот вопрос, да? Прости… я думал…
— В таком состоянии вряд ли можно думать, Каркаров. Но вопрос действительно был другой. Когда ты заметил, что метка потемнела, были ли еще какие-нибудь странности, особенности, ощущения?
Игорь побледнел и быстро отвел взгляд.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Не понимаешь… Метка, Каркаров! Метка!
— Ты осматривал меня? Вчера? Раздевал? Двуличный ублюдок! Гонишь прочь, как паршивую собаку, а сам втайне мечтаешь поиметь, да еще устраиваешь допрос? — голос Игоря сорвался от внезапной истерики.
— На, пей и выметайся отсюда, — холодно произнес Снейп.
— Но, Северус… Прости, я сам не понимаю, что говорю…
— Никаких «Северус». Иди лучше студентов своих проверь. Тоже, наверное, отмечали вчера, пока директор развлекался.
— У нас дисциплина! — возмутился было Игорь, но смолк под язвительным взглядом Снейпа. Залпом выпив зелье, он поморщился, помедлил, словно раздумывая, и поднялся с кресла. Однако вместо того, чтобы убраться и оставить Cеверуса в покое, сделал шаг к нему.
— Ну зачем ты так, Северус? Я… ну да, я тогда на суде про тебя сказал, но ведь тебя же не арестовали! Я знал, что ты выкрутишься, ты всегда был самым хитрым из всех нас… Всегда был себе на уме.
Игорь подходил все ближе, смотрел в глаза просящим взглядом, улыбался. Северус отступил на шаг, туже затягивая пояс халата.
— Каркаров… — предупреждающе протянул он. — Зелье не подействовало? Или тебе еще одно дать, для улучшения слуха? Я сказал — выметайся! Мне еще работать сегодня.
— Северус… А ведь ты не забыл то, что у нас было, правда?
— Прекрати, — Снейп поморщился, пытаясь загнать обратно вдруг всполошившееся сердце. Он не будет ворошить прошлое! Он не подпустит к себе Игоря еще раз. Игорь предал его однажды и сделает это снова. А внезапно возникшее желание… ну что ж, с этим Северус научился справляться. Не в первый раз. — Это смешно, Каркаров!
— Ты всегда был особенным, Северус, — в голосе Игоря появились мягкие бархатные нотки, от которых Северус в молодости терял голову и был готов на все. — Другие этого не видели, но я-то знал! Я знал твое тело — я мог играть на нем, как на скрипке, заставляя тебя стонать и извиваться от желания. Помнишь, как ты кричал в моих руках и просил взять тебя? Помнишь, как ты плакал на моем плече после нашего первого раза? Помнишь, как ты засыпал в моей постели и просыпался оттого, что я входил в тебя? Помнишь?
— Нет. И если ты не уйдешь сам, я вышвырну тебя, понял, господин директор?
Игорь сделал еще шаг к нему навстречу, теперь он стоял почти вплотную, растрепанный, помятый после проведенной в кресле ночи. Запах алкоголя смешивался с травяным ароматом зелья, разбавленный терпкими нотками пота и желания. Игорь его хотел? Бред! Но собственное тело предавало, отзываясь на запах — у Северуса так давно никого не было!
— Каркаров… Уходи. Просто уйди! Иначе я тебя ударю.
— Ударь! Я не уйду, Северус.
Напряженное молчание, наполненное гулким стуком сердца в ушах, прервал донесшийся из кабинета голос МакГонагалл:
— Северус? Ты у себя?
— Уходи, — одними губами проговорил Снейп, глядя в серые глаза. — Уходи же!
Каркаров поднял руку, прикоснулся кончиками пальцев к щеке Северуса, развернулся и исчез за дверью. С силой проведя по щеке ладонью, словно пытаясь стереть следы прикосновения, Северус поспешил выяснить, чего хотела так вовремя — или так не вовремя — появившаяся из камина Минерва.
— Святочный бал! — объявил Дамблдор собравшимся в его кабинете деканам, радостно сверкая улыбкой и очками-половинками. — Традиция Турнира Трех Волшебников. Танцы, угощение и веселье, а также укрепление дружеских связей между школами, — легкий поклон в сторону присутствовавших на собрании мадам Максим и Каркарова. — В первый день Рождества, в Большом зале. Деканы! Попрошу вас донести информацию до учеников, особенно вас, Минерва, и вас, Помона. Чемпионы открывают бал — да, да, Минерва, мистер Поттер тоже. Позаботьтесь, пожалуйста, о том, чтобы у него была партнерша и он не слишком путался в фигурах танца. Вопросы? Если нет, благодарю за внимание. Северус, задержись, пожалуйста.
Когда все вышли, образ благодушного, немного эксцентричного старого волшебника куда-то исчез, на смену ему пришел строгий проницательный взгляд голубых глаз. Северус каждый раз удивлялся этому превращению, происходившему, когда они с Альбусом оставались наедине. Тот словно снимал маску, становясь самим собой. Или — как иногда казалось Северусу — надевал маску специально для него, считая, что он недостоин иного? Или Дамблдор просто был разным? И Северус видел его таким?
— Ты поговорил с Каркаровым, Северус? Я все-таки настоятельно прошу тебя проследить за ним. Ты же помнишь, что устроили ваши бывшие коллеги на чемпионате по квиддичу? Что-то надвигается, Северус, и я не знаю, готовы ли мы. Аластор присматривает за Гарри, а Каркаров — твоя задача. Я ведь могу рассчитывать на тебя?
Северус кивнул. Спорить с директором? Бесполезно. Проследить за Каркаровым? Он проследит, хотя все инстинкты и требуют держаться от Игоря подальше. С другой стороны… Игра может стать интересной.
От размышлений Северуса отвлек голос директора.
— Что, простите?
— Метка, Северус. Твоя метка. Изменилась или нет?
Северус машинально потянулся правой рукой к предплечью. Он все еще не был уверен до конца, он мог ошибаться… Ему так хотелось ошибиться!
— Да. Потемнела.
— Могу я посмотреть? Или тебе это слишком неприятно?
Северус отступил на шаг. Показать метку директору?
— Я предпочел бы этого не делать, Альбус. Поверьте мне на слово. Я поговорю с Каркаровым при первой же возможности.
Выйдя от Дамблдора и спустившись по спиральной лестнице, он наткнулся на Грюма, который как раз завинчивал пробку своей неизменной фляги. Северус часто задумывался, что именно так часто пьет старый аврор. Виски? Но пьяным он не выглядел, да и вряд ли директор, при всей его эксцентричности, стал бы держать в школе алкоголика… Хотя кто его знает, планы Дамблдора неисповедимы. Северус потянул носом — виски от Грюма не пахло. Какое-то зелье?
— Все вынюхиваешь, Снейп? — Грюм прищурился, пряча флягу в карман. — О чем говорил с тобой Альбус? Не дергай на меня бровями, я тебе не девка из Лютного!
— Профессор Грюм, — холодно ответил Северус, делая шаг в сторону. — Мой разговор с директором вас не касается. Разрешите.
— Осмелел под крылышком Дамблдора, да? Альбус тебе доверяет, но я-то нет! Я слежу за тобой, Снейп! За тобой и за твоим дружком. Если вы что-то задумали, я узнаю об этом.
— О планах директора Каркарова вам лучше узнать у него самого. Мне о них ничего не известно.
Грюм подошел ближе, стуча деревяшкой по каменным плитам, его стеклянный глаз беспрерывно вращался, вызывая у Северуса тошноту. Чем же все-таки от него пахло? Запах был смутно знакомым, но сосредоточиться Северус никак не мог.
— Слушай меня внимательно, Снейп. Плевал я на то, что ты теперь профессор и что Дамблдор тебя покрывает. Для меня ты и твой дружок Каркаров как были Пожирателями, так и остались. Враг не дремлет! Так что, если что узнаешь — сразу мне, понял? Считай, что это приказ!
Снейп заставил себя смотреть прямо в ухмыляющееся лицо Грюма, ощущая, как волна ненависти захлестывает его, туманя голову. Спокойно, только не сорваться сейчас!
— Приказ, Грюм? Вы забыли — вы больше не аврор.
— Не бывает бывших авроров, как не бывает бывших Пожирателей, профессор Снейп. Ладно, иди. Но помни — я слежу за тобой. И за Каркаровым тоже! Постоянная бдительность, понял?
Постоянная бдительность? Старый параноик! Будет тебе постоянная бдительность. За Поттером бы лучше следил! День только начинался, а Северус уже устал так, что хотелось запереться в подземельях и никого не видеть. А еще предстояло готовить слизеринцев к балу… Хотя в своих студентах он был уверен — в грязь лицом они не ударят. Но проконтролировать надо.
Снова оказавшись в подземельях, он вызвал к себе старост:
— Соберите студентов в гостиной. Я буду через десять минут.
Северус снова потер левое предплечье. Постоянная бдительность… Что-то действительно надвигалось, директор был прав. Это напоминало давящее затишье перед грозой — вроде и ничего не происходит, но воздух застыл, небо потемнело, и ты напряженно ждешь первого раската грома, разрывающего тяжелое молчание. Сделать еще одну попытку поговорить с Игорем, вывести его на откровенность. Проследить за Поттером — можно ли до конца доверять Грюму? Он закатал рукав рубашки — череп со змеей будто ухмылялся, и показалось, что метка еще потемнела, еле заметно, но все же… Он ждал этого столько лет, с той страшной ночи в Годриковой Лощине. Ждал, что метка вспыхнет болью, призывая его к Темному Лорду. «Я не знаю, готовы ли мы», — сказал Дамблдор.
Последний взгляд на метку. Мантия. Глубокий вдох. Закрыть дверь, выпрямить спину, придать лицу привычное холодное выражение. Готов? Тогда вперед.

@темы: снейп, мое, фанфики