Снарри-однострочники, часть третья

Раз

2.18. ГП/СС (раскладка не важна), преслэш, слэш, видеть прекрасное под маской безобразного

- Не смотри на меня! - отворачиваешься ты. - Слышишь? Зачем ты вообще пришел?

Твои отросшие спутанные волосы еще чернее на больничной подушке. На бледных щеках красные пятна. И эти шрамы… На шее, на руках, на лице.

- Уходи, - шепчешь еле слышно. - Уходи, не смотри на меня!

Черт тебя побери, упрямый осел! Уйти? Не дождешься.

Я накидываю на дверь палаты заглушающие, снимаю мантию и ложусь рядом с тобой, пружины кровати отзываются тихим протестующим скрипом.

- Зачем ты…

- Поттер, - говорю я, целуя твои мокрые от слез щеки. - Ты все-таки идиот! Стоило мне уехать на неделю, как ты словил какую-то гадость! Ну почему ты мне сову не прислал?

- Я не хотел… не хотел, чтобы ты меня таким… Я думал, что ты…

Он лежит с закрытыми глазами, лицо покрыто шрамами и ожогами, руки в бинтах… Если бы тот, кто это сделал, не сдох на месте, разорвал бы собственными руками!

- Ты красивый, - целую, осторожно, едва прикасаясь, щеки, лоб, сомкнутые веки, провожу губами по шрамам, глажу дрожащие плечи, спускаюсь ниже. - Ты мой красивый мальчик. Самый красивый мальчик на свете. Мой.

Зеленые глаза распахиваются мне навстречу. Врач сказал, шрамы останутся навсегда. Не будет больше колдографий в “Пророке” и писем от поклонниц. Плевать. Ты все равно самый красивый, потому что мой.

Два

2.41. ГП/СС, слэш. Совместное посещение магазина одежды.

Победить Волдеморта? Ха! Вы не знаете, что такое настоящий героизм! Приглашение на свадьбу Даддли. На два лица. Если бы я остался с Джинни - никаких проблем. Но я не остался. И вот теперь…

- Поттер! - бровь вздернута, губы кривятся, обводит мрачным взглядом длинные ряды стоек с пиджаками. Разбежавшийся помочь продавец натыкается на фирменную гримасу и скрывается в лабиринтах одежды. А мне хочется затащить Снейпа в примерочную, наложить заглушающие, и…

- Поттер! У меня уже есть костюм - вот он! Сначала ты меня уговорил пойти-таки на свадьбу своего кузена… А теперь это. Мне работать надо, а я тут с тобой время теряю.

Как я его уговаривал - отдельный разговор: задница потом три дня ныла. А костюм этот старше меня! Беру с вешалки серый с металлическим отливом пиджак и прямые брюки и сую Северусу в руки.

- Вот и не теряй. И рубашку возьми! Нет, вот эту. И галстук… Да помогу я тебе завязать, иди меряй!

Его нет минут двадцать. Сколько можно переодеваться? Отправив в сторону продавца легкий конфундус, я просачиваюсь в примерочную. Северус стоит перед огромным зеркалом и смотрит на себя.

- Северус, - выдыхаю, подходя ближе, обнимаю за талию, прижимаюсь, зарываясь лицом в зачесанные назад волосы. - Какой же ты у меня красивый…

Недоверчиво хмыкает, не отводя глаз от своего отражения.

- Скажешь тоже…

Все-таки заглушающие пришлось наложить. А костюм мы купили, хоть он и помялся...

Три

2.99. СС/ГП, преслэш. "Если это болезнь, пожалуйста, не лечитесь".

Щелкают ножницы, шуршит газетный лист. “Герой Магической Британии и министр посещают...” Вырезать колдографию. Министра - к лысым дракклам. В альбоме много пустых страниц, но сначала…
Нетерпеливые движения руки, взгляд не отрывается от колдографии, до боли прикусить нижнюю губу, волосы падают на лицо, вот так, еще немного, представить себе… Да! Он кончает с коротким стоном, вытирает ладонь и с всхлипом роняет голову на руки.

- Ты болен, - говорит он хрипло. - Ты болен, Снейп! Ты больной извращенец!

Он выпрямляется и наклеивает колдографию в толстый альбом, полный Поттера - улыбающегося, хмурящегося, кладущего цветы к подножию памятника, разрезающего ленточку в Мунго, пожимающего руку какому-то старому волшебнику... Чертов Поттер!

Он выходит на улицу - сидеть в полутьме больше нет сил, аппарирует, и понимает, что оказался на Гриммо. Снова. Прячется в тени деревьев и смотрит на освещенные окна, в которых движутся тени. Он болен. Поттером. Какая нелепая болезнь!

Поттер вдруг оказывается рядом с ним. Наверное, это сон. Или галлюцинация. Или просто Поттер мимо проходил.

- Я болен, Поттер, - негромко говорит он, глядя на окна, в которых нет теней. - Я болен вами.

Теплые пальцы прикасаются к его руке. Поттер не смотрит на него, но их пальцы почему-то переплетаются.

- Если это болезнь, сэр, - так же тихо говорит Поттер. - Пожалуйста, не лечитесь!

@темы: снарри, снейп, мое

---

Снарри-однострочники, продолжение

Продолжаем искать вкусноту на Время снарри

Раз

2. 2.46. СС/ГП. Слэш. Закончили долгими зимними вечерами читать семикнижье Роулинг. Делятся друг с другом впечатлениями.

- Сев, ух ты! Смотри, что написано… Его глаза были похожи на темные туннели. Про тебя, точно!
- Поттер, что ты опять читаешь? Грейнджер вечно таскает всякую гадость! Ну-ка дай сюда… Так… Разлить по флаконам известность, сварить триумф, закупорить смерть. Поттер, это же пафосно, я бы никогда так не сказал. Наша новая знаменитость, гм. Ну иди сюда, знаменитость, я тебя поцелую… Нет, книгу не отдам.

- Северус! Да ты, оказывается, крут! А ну-ка сделай так!
- Поттер! Ты опять? Что я сделал? Дуэльный клуб, посмотрим… Экспеллиармус, говорите? Тут не экспеллиармусом надо, а… Нет, тебе такие рано еще знать. Рано, говорю! “Профессор Снейп взмахнул волшебной палочкой, и…” Ты иди, иди, тебя там Уизли дожидается!

- Северус! Признавайся, что у тебя с ним было?
- С кем? С ке-е-ем?! Поттер, ты спятил? Ничего у меня с этим оборотнем не было, ты что! Как ты вообще мог… Зелье? Ну кто-то же должен был ему аконитовое варить! Дай книгу. Дай, я тебе говорю! Ты мне еще Блэка припиши… Что, и Блэк тоже? Кто вообще этот бред придумывает, хотел бы я знать. Поттер, ты что делаешь? А тебе, оказывается, полезно ревновать. Поттер… Пот… Гарри!

- Северу-у-ус… Посмотри, какая прелесть! Руба-а-ашечка!
- Какая еще рубашечка? Ночная? У меня не было никаких серых ночнушек! Я вообще сплю… Ну ты знаешь. Так что дай сюда и не читай больше ничего такого. Поттер, ты чего? Если бы я знал, что тебя так возбуждают серые ночные рубахи… Мммм… Не останавливайся!

- Сев! Ты мои мысли читаешь? Все-все? И… хм… про это тоже?
- У тебя там читать нечего, Поттер. А окклюменция - это тонкая область ментальной магии, которая… Какие еще тараканы? Сушеные? Хорошая идея, слушай! Надо попробовать. Вот еще придумал, книгами кидаться. Ну и не получишь теперь. Не отдам! Пока не прочитаю…

- Северус, как красиво! Принц-Полукровка. Да ты, оказывается, романтик!
- Р-р-р! Поттер-р-р! Не мешай работать. Оставь книгу свою на столе, я потом посмотрю, что там за принцы у нас…

- Северус… Северус… Сев!
Мокрыми солеными губами - везде, по лицу, по шее, по волосам, прижимается - не оторвешь!
- Сев… Она написала, что ты умер! Она… написала… что ты… умер! Сев…
- Ш-ш-ш… Ну что ты? Ну мало ли, кто там чего написал. Вот же я, с тобой, твой. Иди сюда, глупый мой мальчик! Это книга, Гарри. Это просто книга… Ш-ш-ш…

И баюкать, баюкать до утра, и слушать, как бьется сердце, и не отпускать.

Два

1.2.24. СС/ГП. Слэш. Съехаться вместе. Недовольный Снейп отчаянно борется с глупейшими детскими привычками, не желая представать идиотом в глазах любовника.

- Поттер, я сплю у окна! Терпеть не могу спать у стенки. И три верхние полки в шкафу - мои, чтобы твоих квиддичных штучек там не было! И не смей трогать мою чашку. Нет, и мыть тоже не надо, разобьешь, я сам! С какой стороны ты держишь зубную щетку? Как это все равно? Надо все решить заранее! И что в этой коробке? Что значит - не помню? Почему ты не подписал, ну куда это теперь нести? И да, по утрам меня не буди! Я навставался на всю оставшуюся жизнь. А по субботам мы обычно встречаемся с коллегами в “Черпаке и котле”... Да? Найдешь чем заняться? А…

Поттер подходит, берет из его рук очередную коробку, небрежно ставит ее на пол и затыкает возмущенный вопль поцелуем.

- Прекрати паниковать. У нас все получится!

Северус крепче прижимает к себе Поттера - такого теплого, такого родного, такого пугающе близкого. Все получится, да. Главное, чтобы Поттер не узнал самого страшного. Песенки Селестины Уорбек в душе и привычку спать в носках Поттер, пожалуй, еще переживет. А о том, что под подушкой у Северуса лежит старое поттеровское эссе, тому знать совсем не обязательно…

@темы: снейп, мое, фанфики

---

Уйти нельзя остаться, окончание

Глава 6. Предложение, от которого...

Северус с силой потер пальцами переносицу. Больше всего ему хотелось плюнуть на Рождественский бал и уйти к себе. Не видеть ни Поттера, смотревшегося среди других чемпионов недокормленным щенком, ни Дамблдора, который посматривал на него поверх очков-половинок, о чем-то беседуя с Каркаровым, ни самого Каркарова… Ни-ко-го. Размечтался!
— Плохо спали, Северус? — профессиональное сочувствие в голосе Поппи Помфри раздражало. Он пожал плечами — да, плохо, но Поппи это не касалось. Совсем.
Бессонница была его привычной спутницей в последние… Он и сам не помнил, сколько лет. Слишком много мыслей, сожалений, лиц, кружащих над ним в темноте… Но сейчас бессонница стала другой. Она окружала его мягким душащим коконом, гладила по щеке прохладными пальцами, бархатно шептала в ухо голосом Игоря: «Ты помнишь? Помнишь? Помнишь, как стонал подо мной, как раскрывался под моими пальцами, как кончал в моих руках? Помнишь, Северус?» «Нет!» — беззвучно стонал он в темноту. «Да», — красноречиво отвечало тело. Тело помнило прикосновения, поцелуи, боль и наслаждение, которые дарил ему Игорь. Помнило, несмотря на годы, на предательство, на все попытки забыть, и предавало его разум.
Северус забывался беспокойным сном под утро, просыпался разбитым, невыспавшимся, с каменным болезненным стояком. Приходилось идти в ванную снимать напряжение старым проверенным способом — помогало слабо. Так что да, Северус плохо спал, днем был в отвратительном настроении, и количество назначенных отработок и снятых баллов росло с каждой бессонной ночью.
Северус снова поймал на себе взгляд директора. Хватит уже тянуть! Нужно вызвать Каркарова на откровенность, расспросить про метку. И если для этого придется… Значит, придется. Северус прекрасно понимал, что лукавит сам с собой — мысль о том, чтобы переспать с бывшим любовником, вызывала вполне определенную реакцию даже сейчас, среди толпы студентов. Тем более что Игорь сам напрашивался. И сны эти, не забывавшиеся под утро…
Задумавшись, Северус чуть не пропустил момент, когда столы отъехали в сторону, еле успел подняться и отскочить. Минерва осуждающе посмотрела на него, он ответил ей холодной усмешкой. Вдоль правой стены выросла сцена, факелы на стенах вспыхнули ярче, и под восторженные вопли студентов, заставившие Снейпа недовольно поморщиться, появились невнятного вида лохматые личности. Ах, да, директор же говорил про танцы…Зрелище неуклюже передвигающегося по залу, вцепившегося в свою несчастную партнершу Поттера доставило Северусу изрядное удовольствие. Все-таки мальчишка не во всем похож на своего отца!
— Ты помнишь, о чем мы говорили, Северус? — спросил вполголоса Альбус, пользуясь тем, что музыка заглушала все остальные звуки. — Пожалуй, сейчас самое подходящее время побеседовать с твоим старым другом, не считаешь? Пока все заняты. Помона, не подарите старику директору этот танец? Вы очень любезны!
Северус нашел взглядом Каркарова — Игорь, отведя своего чемпиона в сторону, что-то внушал ему. Северус усмехнулся. Недоволен тем, что Крам пригласил Грейнджер? А еще говоришь, не спишь со студентами, Каркаров! Ну что ж, придется отвлечь Игоря от… гм… директорских обязанностей. Пусть мальчик повеселится на свободе, а они пока побеседуют. По старой дружбе, как изящно выразился директор Дамблдор. Сначала побеседуют, а потом… потом видно будет.
Услышать, о чем Игорь разговаривает со студентом, не удалось: Каркаров кивком отпустил своего болгарина, как только заметил, что Северус идет к нему, и тот сразу же исчез, словно растворился в толпе.
— Северус, — Игорь шагнул навстречу. — Я как раз хотел поговорить с тобой, подойти только не решался. Ты мне очень нужен. Я…
— Не здесь, — прервал Северус. Нужен, говоришь? Отлично! — В розовом саду. Там сейчас, скорее всего, никого, все танцуют. Только не иди сразу за мной, выжди сначала немного, ясно?
Выйдя в розовый сад, Северус понял, что тотально ошибся. Сад был полон — чуть ли не на каждой скамейке сидели студенты, в кустах шелестели парочки. Черт, надо было предвидеть, что это стадо баранов расползется по всему саду! Знал бы, в подземелья Игоря позвал — там-то точно никого, кроме привидений. Хотя еще не поздно перебраться… А где, кстати, Каркаров? Сказано же было — немного подождать! Немного!
— Северус, — Каркаров запыхался, видимо, торопился догнать его. — Послушай, я…
— С ума сошел? Не здесь же. Черт бы побрал этих… Иди за мной!
Северус быстрым шагом шел вглубь сада, ища уединенное местечко без лишних ушей и пытаясь решить, как вести себя с Игорем, особенно учитывая, что та самая реакция организма, возникшая, когда он увидел бывшего любовника рядом с Крамом, никак не желала исчезать. Поговорить. Им нужно поговорить, желательно без свидетелей. Метка…
А может, черт с ней, с меткой? Затащить Игоря куда-нибудь в темный угол, и… Или все-таки сначала поговорить? Северус зло оборвал сам себя — о чем он вообще думает? Нашел время! Но с Игорем надо быть помягче, это поможет вызвать его на откровенность… Да что они, сговорились все, что ли, по кустам целоваться?
С остервенением раздвигая кусты палочкой, Северус снимал со студентов баллы, предвкушая завтрашний разговор с остальными деканами и прислушиваясь к словам Игоря. Хватит ли тому ума не говорить прямо? Кажется, да. Игорь трус, но далеко не дурак.
— Северус… Ну подожди, я за тобой не успеваю! То, о чем ты меня спрашивал, помнишь? Я тебе тогда не признался… Ты меня слушаешь или нет?
— Минус десять баллов с Хаффлпаффа, мисс Фоссет… И минус десять с Рэйвенкло, мистер Стеббинс. Да, Кар… Игорь. Слушаю. Только помни, что мы не одни, будь осторожен!
Северус бросил на Игоря предостерегающий взгляд, тот понимающе кивнул.
— Эти ваши студенты… Поляков, а ты что тут делаешь? Быстро на корабль, чтобы я тебя тут не видел! Северус, это… Это снова происходит. Ты тоже чувствуешь?
Северус чуть запнулся, но тут же снова двинулся вперед. Теперь главное — осторожность, не спугнуть Игоря и не дать окружающим студентам заподозрить, о чем идет речь. Успокоить Каркарова, по крайней мере до тех пор, пока они не останутся вдвоем.
— Не вижу никаких причин для беспокойства, Игорь, — называть Каркарова по имени было странно, и волна непонятного возбуждения снова прошла по телу. Игорь... Он вспомнил, как выдыхал это имя, выкрикивал его, корчась в судорогах оргазма, выписывал пальцами на груди любовника, перед тем, как провалиться в сон.
Игорь понизил голос, оглянулся по сторонам.
— Как ты можешь, Северус, закрывать глаза на происходящее? Тучи сгущаются последние месяцы, и, не стану скрывать, меня это очень тревожит.
Ну что ж… Вот все и выяснилось. Метка Игоря меняется так же, как и его собственная. Северусу захотелось потереть левое предплечье, но делать это на виду у Каркарова и студентов он не стал. Дамблдор был прав, надвигается буря… И Игорю лучше бы оказаться подальше отсюда.
— Тогда беги, — сказал Северус, не глядя на Каркарова. — Беги, Игорь, я как-нибудь объясню твое бегство. Что до меня, то я остаюсь в Хогвартсе.
Игорь собирался что-то ответить, но не успел — выйдя из-за поворота, они наткнулись на двух таращившихся на них во все глаза мальчишек. Ну и как этот директорский любимчик со своим рыжим дружком умудряются всегда оказываться не в том месте не в то время? Рявкнув на них как следует, Северус ускорил шаг — должно же быть в этом распроклятом саду свободное от толпы студентов место? Интересно, у Каркарова тоже есть своя роль в планах Дамблдора? Вряд ли. Разве что проходной пешки. Северус не мог объяснить внезапно возникшее желание вывести «старого друга» из-под удара. Было в интонациях Альбуса, когда он говорил о директоре Дурмстранга, что-то уничижительное, неприятное, унижающее и Игоря, и самого Северуса.
Северус заметил в конце сада каменный грот, затерявшийся среди розовых кустов. Кажется, студенты до него еще не добрались. Схватив Каркарова за руку — ладонь была горячей, сухой — он почувствовал, как бьется пульс на запястье, как до боли сжимают его руку нервные пальцы, он потащил его за собой. Игорь тяжело дышал рядом, едва успевая за ним, а Северус и сам не понимал, с чего вдруг такая спешка. Почему-то вдруг показалось жизненно важным добраться до грота как можно быстрее, оказаться там с Игорем наедине. Просто поговорить. Северус набросил на вход защитные чары и повернулся к Каркарову.
— Игорь… Если ты решишь уехать…
Каркаров, лихорадочно блестя глазами и все еще сжимая его руку, перебил:
— Северус… Давай уедем вместе! Подожди, послушай меня. Если он вернется… Тут разверзнется ад, и ты это знаешь. А мы с тобой уже были там, хватит! Мы уедем, спрячемся, он нас не найдет, я обещаю, я знаю одно место… Просто поверь мне, Северус! Давай бросим все и уедем!
Северус прикрыл глаза, на мгновение представив это. Уехать, послать ко всем чертям Дамблдора и Поттера, бросить опостылевшее преподавание, забыть обо всем, скрыться где-нибудь в глуши. С Игорем. И даже если — а, скорее всего, когда — их найдут, у них будет несколько лет… или месяцев… или недель покоя. А потом — будь что будет.
Словно почувствовав его колебания, Игорь подошел ближе. Теперь их тела почти соприкасались — как тогда, в каморке за доспехами. Только Грюма в этот раз не было поблизости, они были вдвоем, только вдвоем.
— Северус, — в голосе Игоря появилась знакомая хрипотца, на которую тело отреагировало мгновенно. — Я предал тебя один раз. Ты считаешь, я сделаю это снова? Я больше не предам тебя, никогда! У меня есть деньги и связи, мы можем скрыться так, что нас никто не найдет. Пожалуйста…
Игорь выпустил его руку, рванул со своего пальца перстень с черным камнем.
— Вот, видишь? Это портал! Мы можем исчезнуть прямо сейчас, понимаешь? Только ты и я! Хочешь?
Какая-то часть его вопила: «Да! Соглашайся, дурак! Скажи ему да, это твой шанс!» Северус открыл глаза, встретив горящий взгляд Каркарова.
— Я не уйду из Хогвартса, Игорь. Мое место здесь.
— Не уйдешь, говоришь…
Игорь провел рукой по его плечу, груди, прикоснулся к волосам. Северус стоял неподвижно, не сводя с Игоря глаз.
— Когда-то я умел тебя уговаривать, Северус, — тихим хриплым голосом выдохнул Игорь. — Может, попробовать еще раз? Уговорить…
Каркаров потянулся к его губам, но Северус отшатнулся, уперся раскрытой ладонью ему в грудь, пытаясь отстранить от себя.
— Нет!
— Нет, — Каркаров усмехнулся, явно чувствуя себя увереннее, чем несколько минут назад. — Ну раз нет… А если так? Насколько я помню, перед этим ты никогда не мог устоять.
И Игорь опустился на колени. Еще можно было оттолкнуть его, стряхнуть настойчивые руки, уйти… Но Северус молча смотрел, словно со стороны, как Игорь разводит в стороны полы его мантии, расстегивает брюки, спускает их вниз, поглаживает сквозь тонкую ткань трусов неожиданно резко реагирующий на прикосновения член. А если кто-нибудь войдет? Чары! Да, он же наложил на вход в грот защитные чары… Где-то на самом краю сознания мелькнула мысль о том, как отреагировали бы студенты, если бы застали профессора зельеварения со спущенными штанами и директора Дурмстранга, который… Игорь что, и правда собирается это сделать? Прямо здесь? Разумом Северус понимал, что Игоря надо остановить, ни к чему хорошему это не приведет, но собственное тело снова предавало его, отзываясь на прикосновения пальцев, губ, языка.
Игорь ласкал его так, словно и не было этих лет, словно только вчера они занимались любовью в маленьком домике, доставшемся Каркарову от родителей… Северус сжал кулаки, ногти до боли впились в ладони — хотелось запустить пальцы в эти черные с проседью волосы, притянуть к себе ближе, заставить заглотить до конца. Каркаров дразнил его, облизывая член со всех сторон, посасывая яички, поглаживая мошонку, легонько пробегая пальцами по ягодицам. Он прикусил губу, почти до крови, чтобы сдержать рвущийся наружу стон. Игорь поднял глаза, улыбнулся, что-то прошептал на непонятном Северусу языке и снова вернулся к прерванному занятию. Черт… Игорь всегда знал, как доставить ему удовольствие, как заставить его вздрагивать от предвкушения и молить о большем. Не в этот раз, нет, не в этот раз, он не будет…
— Да… Давай, еще! Возьми, Игорь, ну!
Он стонал сквозь сомкнутые зубы, сдерживаясь из последних сил, вбиваясь в горячий рот, глубоко, сильно. Игорь послушно заглатывал, давясь и сплевывая, подавался навстречу. Его язык быстрыми движениями облизывал сочащуюся головку, пальцы вцепились в ягодицы Северуса, больно, до красноты. Еще немного, ну! Сейчас, вот сейчас…
Игорь проглотил все, до капли. Облизал губы, аккуратно, почти нежно, натянул на Северуса штаны, поправил мантию. Поднялся с колен, посмотрел прямо в глаза. Северус нашел в себе силы усмехнуться.
— Если ты считаешь, что после этого я должен все бросить и отправиться с тобой на край света…
Игорь выглядел так, словно его ударили по лицу, побледнел, отвел взгляд. Приятно чувствовать себя сволочью, Северус? Хотя тебе не привыкать…
— Я… Хорошо. Если ты уверен, что бояться нечего… Но если метка начнет жечь — надо бежать, Северус! Как можно быстрее и как можно дальше! Я могу прийти сегодня после бала?
— Сегодня после бала я буду занят. Я дам знать, когда. Иди, Игорь, я за тобой. Не надо, чтобы нас видели вместе.
Выждав несколько минут после ухода Каркарова, Северус вернулся в Большой зал. Он надеялся, что Дамблдор не заметит его состояния… Или что директору будет все равно. К его огромному облегчению, праздник уже заканчивался, студенты расходились, парами и по одиночке. Игоря не было видно, его болгарин о чем-то шептался в углу со своей спутницей. Дамблдор стоял в вестибюле, чуть в стороне, с улыбкой наблюдая за учениками. Северус подошел к нему, встал рядом.
— Так что же? — вполголоса спросил Дамблдор, улыбаясь величественно шествующей в окружении своих студентов мадам Максим.
— Вы были правы. Метка Каркарова тоже потемнела. Он в панике, опасается возмездия. Вы ведь знаете, какую помощь он оказал Министерству после падения Темного Лорда. Каркаров собирается бежать, если почувствует жжение в Метке.
— Вот как? — голос Дамблдора был мягким, но Северус хорошо знал эту обманчивую мягкость. — А ты? Тебе не хочется к нему присоединиться, Северус?
Опять! Директор опять указывает ему его настоящее место. Что он еще должен сделать, чтобы доказать Дамблдору свою решимость идти до конца? Чтобы заслужить прощение… Ничего. Что бы он ни сделал, он навсегда останется тем, кто передал Темному Лорду пророчество, этого не изменить!
— Нет, — резко, резче, чем собирался, сказал Северус. — Я не такой трус.
— Нет, — неожиданно для него согласился Дамблдор. — Ты несравненно храбрее Игоря Каркарова. Знаешь, иногда я думаю, что мы проводим распределение слишком рано…
И Альбус удалился, не оглядываясь, оставив Северуса ошеломленно таращиться ему вслед.

Глава 7. Нам надо поговорить

Больше всего ему хотелось хлопнуть дверью директорского кабинета так, чтобы башню тряхнуло, а горгулья со страху растеряла бы половину своих каменных перьев, прогрохотать ботинками по ступенькам и пойти придушить кого-нибудь. Лучше всего Поттера. Или Грюма. Или обоих… Вместо этого Северус аккуратно прикрыл за собой дверь и принялся медленно спускаться вниз под неодобрительным взглядом каменной статуи.
А чего он, собственно, ждал? Представителям семейства Поттеров правила не писаны и не были предписаны никогда, это и так понятно. Залезть в кабинет преподавателя, опять! Два года назад он не сумел ничего доказать, но теперь-то это не мог быть никто, кроме мальчишки! Жаборосли он точно использовал, все видели. Значит и исчезнувшая из кладовки шкура бумсланга — дело рук Поттера.
«Подозрения еще не факты, Северус, — снова прозвучал в ушах отвратительно спокойный голос Дамблдора. — Ты, как всегда, несправедлив к мальчику, я больше чем уверен, что в твоем кабинете был не он. Если хочешь, можешь поговорить об этом с Аластором, но, мне казалось, у тебя есть более серьезные дела. Не спускай с нашего друга Игоря глаз! Потолкуй со старыми приятелями. И присмотри за своими студентами, особенно за теми, чьи родители носят метку. А сейчас извини, нам с Аластором нужно побеседовать».
Спустившись, Северус наткнулся на Грюма, который ощерился в приветственной гримасе и смерил его подозрительным взглядом. После той их ночной встречи на лестнице Грюм, казалось, следил за ним, постоянно возникая в коридорах, сверля его своим волшебным глазом в Большом зале, мелькая возле квиддичного поля. Северус Грюма ненавидел, боялся, презирал, от стука его деревяшки по каменным плитам замка по всему телу проходила холодная липкая дрожь, крутящийся глаз вызывал головокружение и тошноту. Грюма хотелось… убить. Подлить ему во флягу, с которой тот не расставался, чего-нибудь такого... специфического и смотреть с холодной улыбкой, как тот валится на пол, нелепо дрыгая ногами и раздирая ногтями горло.
Где-то глубоко внутри Северус понимал, хотя и признавался себе только в ночной бессонной тишине, всматриваясь широко открытыми глазами в тени на потолке, что дело было не в Грюме. И даже не в Поттере. Игорь, никак не желающий снова становиться Каркаровым… Игорь, его «давай уедем», его губы и руки, горячий язык, обжигающий шепот. Северусу было велено не спускать глаз — он и не спускал, следил, не подпуская к себе, обрывая резким качанием головы все попытки Игоря приблизиться, уходя от разговора, избегая оставаться наедине. Боялся — ночью он мог сказать самому себе правду — что не выдержит, ответит «да», если Каркаров снова станет уговаривать. Бросить все, забыть о том, что он убийца и предатель. Забыть данное Дамблдору обещание. Простить Игоря и уехать с ним — и надеяться, что их все-таки не найдут.
Северус и сам не знал, что держит его в Хогвартсе. Не преподавание же, право слово, если попытки вбить хоть какие-то знания о зельях в тупые головы стада баранов можно так назвать. Может быть — воспоминания, прячущиеся за углами и выглядывающие из-за портретов, что-то неразборчиво шепчущие, невесомо гладящие по волосам… Несколько раз на грани сна и бреда он почти принимал решение — завтра найти Игоря, согласиться, сказать, что уедет отсюда куда угодно, но каждый раз утром понимал, что не может. Просто не может. Хотя очень хотелось — вот после таких разговоров с директором, после намеков Грюма, после выходок Поттера…
Кстати, о Поттере. Следующий урок, кажется, у четвертого курса Гриффиндора? Это хорошо. Мальчишке придется заплатить за все свои выкрутасы, за эффектное выступление на Черном озере, за пропавшие ингредиенты, за понимающую усмешку директора… Ну, мистер Поттер, готовы?
Поттер, как всегда, не подвел. Притащил на зельеварение журнал с развернутой статьей о своих любовных похождениях, да еще и читал под партой с друзьями! Гриффиндорский чемпион не ожидал, что профессор Снейп заинтересуется журналом и решит зачитать статью вслух? Зря. Перепалка с Поттером поможет хоть ненадолго отвлечься от мыслей о Грюме, директоре и Игоре, главное — об Игоре, о нем думать сейчас нельзя. Все-таки мальчишка слишком похож на своего отца, так же жаден до славы, уверен в своей избранности и готов нарушить все до одного школьные правила ради собственной прихоти. Поттер нагло смотрел на Северуса, не отводя глаз, хамил прямо в лицо… А вот веритасерума испугался до дрожи! Что-то скрывает, но даже если Северус напоит его сывороткой правды и отведет к директору для допроса, поттеровский щенок все равно легко отделается, его мягко пожурят, в лучшем случае — назначат незначительную отработку… Нет уж, с Поттером он разберется сам.
Стук в дверь раздался в самый неподходящий момент. Прерывать урок зельеварения по пустякам никто не стал бы… Что-то случилось?
— Входите, — нарочито спокойно сказал Северус, возвращаясь за стол. Игорь? Он что, с ума сошел совсем? Появился во время урока. Промелькнувшую мысль о том, что он сам виноват -надо было не избегать Игоря, как последнему трусу, а поговорить с ним на нейтральной территории, Северус поспешил прогнать. Игорь нервничал еще больше, чем в последний раз, крутил бородку.
— Нам надо поговорить, — тихо сказал он, наклоняясь над столом, близко, так, что Северус почувствовал на щеке его сбившееся, словно от бега, дыхание. И снова тело отозвалось на это дыхание и близость Игоря тяжестью в паху. Черт, нет! Только не на уроке, не в классе, полном тупых, но любопытных студентов. Принесло же Игоря! Да и Поттер, которого он пересадил на первую парту, явно навострил уши. Не вставая, Северус ответил так же тихо:
— После урока поговорим.
Но Игорь не унимался, казалось, он решил отомстить за все те недели, что Северус избегал его. Теперь деваться было некуда. Игорь загнал его в угол, разговора было не избежать. Но не сейчас.
— Нет, сейчас! — словно прочитав его мысли, Игорь нагнулся еще ниже, от его близости перехватывало дыхание и бешено колотилось сердце. — Тебе некуда деваться, Северус! Почему ты меня избегаешь?
— После урока! — отрезал Северус, заметив краем глаза настороженный взгляд Поттера. Игорь что, совсем потерял голову?
Напрасно Северус надеялся, что Каркаров уйдет и даст ему спокойно доработать. Тот ходил за ним, как привязанный, мешая сосредоточиться на уроке, волнуя, вызывая мысли, которые явно были сейчас лишними, но с которыми Северус ничего не мог поделать. Он постоянно, каждую секунду, ощущал, что Игорь здесь, рядом, в комнате. Пожалуй, никогда еще он не ждал так окончания занятий. Возбуждение, вызванное присутствием Игоря, его близостью, исходящим от него запахом беспокойства, все нарастало, мешало спокойно думать. Наконец прозвенел звонок, студенты, облегченно гомоня, вывалились из кабинета.
— Ну? Что за срочность?
Игорь дернул кверху рукав — почерневшая еще больше метка выделялась уродливым пятном на бледной коже. Да, такая же черная, как и его собственная — он заметил утром.
— Ну, — шепотом сказал Игорь, почти беззвучно, едва шевеля губами. — Видишь? Неужели не ясно… С тех самых пор, как…
Северус обвел глазами класс. Поттер притаился за котлом, возит по полу тряпкой, а сам весь дрожит от любопытства. Ну конечно, как же обойтись без Поттера в таком деле! Как же все это надоело… А Игорь со своим потрясающим умением выбирать место и время для разговора еще навлечет беду на них обоих.
Заметив мальчишку, Игорь развернулся на каблуках и вылетел из класса. Проклиная все на свете, Северус дождался, когда Поттер уберется восвояси, и отправился искать Каркарова. Игорь нашелся недалеко от кабинета, стоял, скрытый в полутемной нише так, что Северус чуть не пропустил его. Пропустил бы, если бы Игорь не схватил его за руку.
— Игорь, — прошипел Снейп сквозь зубы, оглядываясь по сторонам. Еще не хватало, чтобы старого параноика с его волшебным глазом принесло сюда! Послышалось, или где-то поблизости и правда стучит деревянная нога?
— Ко мне в комнаты, быстро!
Пока они шли, почти бежали вниз в его комнаты, Северус все отчетливее понимал — сейчас. После стольких лет, после сцены в думосборе, после безумных последних месяцев. Вот сейчас Игорь окажется в его комнате, в его постели, в его власти. Вот сейчас, только спуститься по лестнице, втолкнуть Игоря внутрь, закрыть дверь, запечатать ее заклинанием, дойти до спальни…
— Раздевайся, Игорь, — сказал Северус, скинув мантию и методично расстегивая пуговицы на сюртуке. — Ты же хотел? Ходил за мной, являлся пьяный в мою гостиную, рассказывал, как безумно скучал по мне. Раздевайся. Потом поговорим.
Игорь смотрел на него, не шевелясь.
— А ты изменился, Северус!
— Об этом мы тоже поговорим потом. Раздевайся! Или ты передумал, Каркаров?
Что-то странное, давно забытое промелькнуло в синих глазах Игоря, когда тот потянулся к пуговицам на своей рубашке. Северус, уже успевший раздеться и аккуратно сложить одежду на спинку стула, пристально смотрел на него. Когда-то именно Игорь научил его, закомплексованного, уверенного в своей непривлекательности, не стесняться обнаженности… Северус знал, что изменился. Игорь тоже изменился, его тело, которое раньше казалось Северусу идеалом мужской красоты, успело слегка оплыть за прошедшие годы, но, пожалуй, таким — заматеревшим, погрузневшим, потерявшим былую гибкость — он возбуждал еще больше. Возбуждал до такой степени, что хотелось просто швырнуть его на кровать, лицом вниз, навалиться сверху, раздвинуть ягодицы, облегчая себе вход. Трахать его, пока он не взвоет и не запросит пощады. Вытрахать из себя всю усталость, всю ненависть, накопившуюся за последнее время. Кончить, рыча от накатившего облегчения…
Северус подошел к Игорю, с силой провел ладонями по его груди, бокам, спине, стиснул ягодицы. Игорь вздрогнул под его руками, подался к нему, касаясь его стоящего члена своим, тоже возбужденным, с блестящей капелькой смазки на головке.
— Ты и правда думал обо мне, Игорь?
— Да, Северус. Все, что хочешь. Все, как ты хочешь.
В этом не было нежности, ни капли, совсем. В этом не было грубости — Игорь подчинялся охотно, подставлялся сам, выгибаясь под его прикосновениями. Тело под ладонями было чужим и в то же время знакомым, воспоминания о их прошлой близости накатывали волнами — вот так он запрокидывает голову, вот так стонет, если прижать пальцами сосок, вот тут, на шее, у него чувствительное местечко… А вот этого Северусу раньше испытать с Игорем не доводилось: как он разводит колени, прижимает их к груди, открываясь полностью, как задерживает дыхание, приноравливаясь к проникновению, как двигается под ним, рвано дышит, вскрикивает в такт сильным толчкам. Как сжимаются его мышцы, плотно обхватывая член, когда он кончает с коротким стоном. Игорь был с ним, в его постели, и это казалось странно правильным. Именно сейчас.
Северус оторвался от расслабленного тела под ним, потянулся за висящим на спинке стула полотенцем, кинул его Игорю, лег на спину, закинув руку за голову, потянул на себя покрывало. Помолчал, рассматривая потолок. Потом повернул голову, встретив вопросительный взгляд синих глаз.
— Ну что, Игорь, — сказал он негромко. — Теперь давай поговорим. Готов?

Глава 8. Второй шанс

Игорь вернулся из душа с капельками воды на плечах и мокрыми волосами, в полотенце на бедрах, лег на краю кровати. Что-то неуловимо изменилось между ними — Игорь выглядел более уверенным, напоминая себя из прошлого. А сам Северус… Нет, он не жалел о том, что произошло. Он пожалеет потом, скорее всего. А сейчас им надо поговорить…
— Как ты думаешь, — Игорь, приподнявшись на локте, смотрел на него. — Сколько у нас времени?
— До чего?
— Не надо, Северус, ты понимаешь, о чем я.
Северус поднял правую руку, рассматривая метку на предплечье, словно видел ее впервые. Сейчас ему придется решить для себя — довериться ли человеку, который когда-то стал ему близок, а потом предал его? Дать ли Игорю, себе, им второй шанс? Стоит ли игра свеч? Говорят, предавший однажды предаст повторно, но ведь и на его собственной совести есть черные пятна. Так что же, Северус? Решай!
— Дамблдор считает, — медленно заговорил он наконец, не глядя на Игоря, — что Темный Лорд не сможет возродиться без посторонней помощи. После… того, что произошло в доме Поттеров, Лорд, по мнению Дамблдора, потерял свою телесную сущность. Так что для возвращения ему нужен помощник.
— А как считаешь ты?
Пристальный взгляд Игоря нервировал, Северус смотрел в изученный до последнего пятнышка потолок, надеясь разглядеть там что-то новое. Нового не было.
— Дамблдор всегда утверждал, что Темный Лорд вернется… Рано или поздно.
Он вспомнил, как Дамблдор зацепил его, полуослепшего от горя, вины и ненависти, ничего не соображающего, словами про возвращение Темного Лорда и про защиту, которая понадобится мальчику с глазами Лили. Ради этой фразы он остался в Хогвартсе, занимаясь тем, чем не умел и не хотел заниматься. Ради этой фразы терпел выходки избалованного мальчишки… Черт бы побрал Дамблдора с его красивыми фразами!
Северус поднялся с кровати, накинул халат, разжег взмахом палочки камин, прошелся по комнате. Игорь повернулся на другой бок и теперь следил за ним, не отрывая взгляда. Опустившись в кресло перед камином, Северус заговорил, глядя в огонь:
— Я не знаю, Игорь. Если Дамблдор прав — а он редко ошибается — то Темный Лорд не может вернуться без помощника. Но кто? Кто мог бы им стать? Лестрейнджи, Долохов — в Азкабане. Не без твоего участия. Ладно, извини, это просто нервное. Я тоже устал не меньше твоего. Кто еще? Крауч-младший мертв. А из тех, кто на свободе… Я говорил с Малфоем. Ты же помнишь Люциуса, он никогда ничего не скажет прямо, но мне показалось… Нет, я почти уверен — ему это не нужно. Он трус, но не дурак. Да и остальные… Прошло столько лет!
Северус поворошил дрова в камине. Огонь весело трещал, словно посмеиваясь над ним.
— Правда, в прошлом году выяснилось, что Питер Петтигрю скорее всего жив… Не знаю. Ты помнишь его? Нет? Но даже если жив — что может этот трус?
— Не нужно недооценивать трусов, Северус, — тихо ответил Игорь. — Страх может толкнуть человека… на что угодно. Я знаю.
Северус бросил на Каркарова быстрый взгляд.
— В любом случае, — продолжил он после паузы, оставив последние слова Игоря без ответа, — я не думаю, что это случится скоро. Судя по реакции Дамблдора, у тебя есть время, Игорь, но я бы на твоем месте начал готовиться уже сейчас.
Игорь вдруг встал, подошел к нему, опустился на пол рядом с креслом, положил руки ему на колени, заглядывая в глаза.
— Северус… Я уже предлагал тебе уехать со мной. Ты отказался. Я предлагаю еще раз — давай уедем. Ты никому ничего не должен! Давай просто уедем отсюда. Только ты и я…
Северус покачал головой.
— Нет. Это невозможно. Невозможно, Игорь!
Игорь подался к нему, заговорил горячо, торопливо, легонько поглаживая обтянутые тонкой тканью колени. Его голос словно обволакивал со всех сторон, заползал прямо в душу, лишая желания сопротивляться.
— Послушай… Не перебивай, просто выслушай меня. Если… когда Темный Лорд вернется — ты тоже окажешься под ударом, Северус. Ты думаешь, Дамблдор защитит тебя? Вытащит, как тогда? Северус, ты же никогда не был идиотом! Дамблдор страшный человек, я знаю его много лет. Бьюсь об заклад, старик держит тебя при себе, как марионетку, чтобы дернуть в нужный час за ниточку! Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Дамблдор просто манипулирует тобой! Он отправит тебя к Темному Лорду… Ты уверен, что вернешься оттуда живым? Дамблдор просто пожертвует тобой, как разменной фигурой. Неужели тебе не хочется избавиться от его власти? Северус, — руки на его коленях становились все настойчивее, голос все бархатнее, — ты нужен мне! С тобой… с тобой я готов на что угодно. Нам же было хорошо вместе, правда? Тогда, много лет назад, и сейчас… Ты нужен мне, Северус! Поверь, я никогда больше не причиню тебе боль. Северус, пожалуйста…
Северус закрыл глаза, откинулся на спинку кресла. Черт, как же ему хотелось поверить Игорю! Да, он знал, что в случае необходимости Дамблдор с улыбкой доброго дядюшки пошлет его к Темному Лорду — все, что угодно, обещанное когда-то в обмен на спасение Лили, включало в себя и его жизнь. Игорь не прав, Северус был идиотом! Лили ушла, остался мальчишка, которого он пообещал защищать, и который — какая глупая ирония! — с ненавистью смотрел на него ее глазами. А директор, с его вечными улыбками, двусмысленными фразами, никогда ничего не говорящий прямо… Дамблдор и правда считал, что он растает от брошенной вскользь фразы про слишком поспешное распределение, оскорбляющей его факультет? И еще Защита от Темных искусств, которую вот уже столько лет отдавали кому угодно. Да хоть напыщенному идиоту, двуличному оборотню, чуть не растерзавшему учеников, или спятившему старому аврору, лишь бы она не досталось Пожирателю Смерти, запятнавшему себя меткой. “Бывших Пожирателей не бывает”, — сказал Грюм. Судя по всему, Дамблдор был с ним согласен.
Игорь осторожно провел пальцами по его руке. Он предлагал ему… не свободу, нет. Или все-таки свободу? Северус забыл, что это такое. В первую очередь Игорь предлагал ему себя. Ты мне нужен, сказал он. Дамблдору он тоже был нужен… Согласившись уехать — бежать, если уж быть до конца откровенным с собой — он потеряет остатки уважения к самому себе, но сколько того уважения осталось?
Его руки коснулся нагретый металл. Открыв глаза, Северус увидел лежащий на ладони перстень — тот самый, с черным камнем.
— Я не сказал «да», Игорь!
— Я знаю. Пусть будет у тебя. Пока ты думаешь…
Перстень лежал на раскрытой ладони, искушающе поблескивая в свете камина, притягивая к себе взгляд. Портал…
— Ты же понимаешь, что нас все равно найдут? Если Темный Лорд… Один шанс из ста, Игорь!
— Да, если я буду один. Нет, если ты пойдешь со мной. Вдвоем мы справимся! Но даже если ты прав — это все равно на один шанс больше, чем сейчас.
Несколько долгих минут, наполненных стуком сердца и треском дров, Северус молча смотрел на черный камень. Потом сжал кулак.
— Не сейчас. Когда закончится этот проклятый Турнир… Черт тебя побери, Каркаров, ты же учеников с собой привез, ты не можешь их просто бросить! Да и я должен все подготовить. Поговорим после третьего испытания… А теперь иди, Игорь. Мне нужно подумать… Иди. И не ищи больше встреч со мной, мы не можем вызвать подозрений. Я сам тебе сообщу, когда появится возможность.
— Значит, ты согласен? Ты со мной?
Игорь смотрел на него так, как никто и никогда не смотрел, так, словно от его согласия или несогласия зависела его судьба… А может, так оно и было?
— Я… Да. Я согласен. А теперь уходи!
Игорь кивнул, быстро оделся и направился было к двери, но остановился и снова повернулся к все еще сидящему у камина Северусу.
— Северус… Скажи мне, ты любил меня? Я знаю, что ты любил свою рыжую подружку, это все знали! А меня? Любил?
Северус молчал. Игорь смотрел на него, то ли ожидая ответа, то ли просто размышляя о чем-то своем, потом невесело улыбнулся, развернулся и вышел из комнаты.
Все время вплоть до начала третьего испытания Северус загрузил себя так, что не оставалось времени даже подумать о правильности принятого решения. Впрочем, это, наверное, было к лучшему. Некогда было терзаться сомнениями, уговаривать себя, размышлять о последствиях и взвешивать шансы. Днем — уроки, отработки, проверка надоевших до зубной боли эссе, зелья для больничного крыла. Вечером — снова зелья, теперь уже для них с Игорем. Оборотное. Кроветворное. Сварить «Феликс Фелицис» он никак не успевал… А жаль, им с Игорем пригодилась бы удача, да побольше. Северус зарывался с головой в старинные фолианты, ища заклинания, способные защитить от преследователей. Он прекрасно понимал, что, если искать будут всерьез, шансов остаться не найденными, а, следовательно, живыми — у них ничтожно мало, но надеялся, что Темному Лорду будет не до них, хотя бы первое время.
Северус наведался в банк — денег было немного, он забрал все, опустошив сейф под подозрительными взглядами гоблинов. На первое время хватит, а потом он что-нибудь придумает. Он знал, что денег у Игоря хватает, но жить за счет… Кем станет — стал — для него Игорь? Любовником? Партнером? Соучастником? В любом случае Северус не хотел жить за его счет. Можно было выставить на продажу дом в Спиннерз-энд, но быстро продать родительскую халупу не получится, а на медленно у него не было ни времени, ни сил. Ему все время казалось, что он чего-то не успеет…
Исчезновение Барти Крауча показалось ему досадной помехой, в основном, из-за словно сорвавшегося с цепи Грюма. Тот несколько раз врывался к нему в кабинет, словно пытаясь застать врасплох. Грюм явно подозревал его, и это заставило удвоить осторожность. Игорь почти не появлялся в стенах Хогвартса, и Северус не знал, рад ли он…
Дамблдор все чаще вызывал его к себе, расспрашивал про метку, про настроение на факультете, про разговоры с, как он выражался, старыми знакомыми… Северус отвечал, искренне глядя в голубые глаза: метка слегка потемнела, на факультете все спокойно, старые знакомые занимаются своими делами. Он представлял себе, как после окончания этого балагана, носящего гордое название Турнира Трех Волшебников, сообщит Дамблдору, что все, с него хватит и он уходит… И все переворачивалось внутри при мысли о всепонимающем и всепрощающем взгляде, с которым выслушает его директор. Северус ненавидел, когда Дамблдор смотрел на него так! Но уходить, ничего не сказав, казалось трусостью.
Третий тур неотвратимо приближался. Северусу тоже пришлось принять участие в подготовке Лабиринта, отвертеться, ссылаясь на занятость, не удалось. Стены из кустарника становились все гуще, день изо дня удобряемые особым зельем, и вместе с ними росло напряжение. Северус теперь почти не спал по ночам, не чувствовал вкуса еды, срывался на занятиях. Несколько раз он был уже готов позвать Игоря к себе, чтобы разделить с ним невыносимое ожидание, просто почувствовать тепло чьего-то тела рядом, но сдерживался. Не сейчас. Скоро, так или иначе, все закончится. Совсем скоро. И тогда, если все получится, он будет свободен.

Глава 9. Последнее испытание

Накануне третьего тура, поняв, что еще одной бессонной ночи просто не вынесет, Северус выпил усыпляющего зелья, двойную порцию. Подумав, добавил еще несколько глотков, и в результате чуть не опоздал на завтрак. Пришлось, чертыхаясь, быстро одеваться и почти бежать в Большой зал.
Есть не хотелось совсем, но Северус заставил себя проглотить несколько кусков того, что лежало на тарелке. Ему даже удалось сделать вид, что он внимательно слушает Синистру, хотя спроси его, о чем она ему рассказывала — не вспомнил бы ни слова. В голове билась одна мысль — сегодня! Сегодня, наконец, закончится Турнир. Сегодня он поговорит с Альбусом. И, может быть — может быть! — они с Игорем прямо сегодня… Хотя нет, до конца экзаменов директор его вряд ли отпустит, да и Игоревых студентов надо бы до Дурмстранга довезти, вряд ли они одни справятся. Но в любом случае — сегодня наконец наступит определенность. Так или иначе.
— Альбус, — после завтрака он постарался перехватить директора прежде, чем до того доберется кто-то из организаторов Турнира. — Я хотел бы поговорить с вами. Уделите мне немного времени.
— Это срочно? — к Дамблдору уже подходил, белозубо сияя улыбкой, Людо Бэгман. — Что-то связанное с тем, о чем мы говорили? Нет? Тогда извини, Северус. Скоро появятся родственники чемпионов, нужно их встретить. Потом мы с Людо и Аластором… кстати, где он? Аластор, ты мне нужен! Проверим еще раз лабиринт. И разве ты не должен быть сейчас на экзаменах? Поговорим вечером, после третьего тура, если не возражаешь.
Северус остался смотреть вслед удаляющемуся в компании Бэгмана и Грюма директору, сжимая от злости кулаки. Ну ладно. Подождем до вечера. Но он не останется в этих стенах ни на день дольше необходимого! Что там директор сказал? Ах, да. Экзамены. Жаль, что Поттер, как чемпион, от них освобожден. Придется довольствоваться четвертым курсом Хаффлпаффа.
Как прошел экзамен, Северус помнил смутно. Кажется, выше “Удовлетворительно” не получил никто. Впрочем, он не сомневался, что при прочих равных результат был примерно таким же. Котлы не взрывались, и то хорошо. Стадо баранов…
Вернувшись после экзамена к себе, он оказался перед необходимостью убить еще несколько часов до начала испытания. Вещи, что ли, собрать? На всякий случай. Надо бы, конечно, обсудить все с Игорем — им так и не удалось толком поговорить в последние недели. Северус задумался, не отправить ли ему записку с домовиком, но решил не рисковать. Грюм, шныряющий по всему замку, мог перехватить послание. Ничего, они увидятся на Турнире и наверняка смогут перекинуться несколькими фразами. А сейчас — вещи.
Северус аккуратно разложил все на кровати: мантии, рубашки, брюки… Да, приличным гардеробом он так и не обзавелся. Ну и хорошо, меньше возни. Книги. Еще книги. А это у него откуда? Кто-то из студентов подарил? В сторону… Нет, в сундук. Будет память о годах преподавания… Нет, выкинуть и забыть о преподавании, как о страшном сне! Эванеско! Все? Вроде все…
Северус несколько минут молча смотрел на свое барахло. Годы его жизни уместились в несколько кучек одежды, пять стопок книг — и все. В один сундук поместится, и без всяких уменьшающих чар. А из Паучьего тупика он потом книги заберет. Он открыл сундук и принялся складывать в него свое имущество. Мантии. Рубашки. Брюки. Книги… Колдографии учеников — тоже уничтожить? Рука не поднялась, Северус стопкой запихал их на дно сундука. Будет потом пересматривать… Долгими зимними вечерами — со слов Игоря он понял, что убежище находится где-то на севере.
Он совершенно не осознавал, как это все будет — с Игорем. Пытался представить себе маленький домик, укрытый чарами. Где-то в горах, или в лесу, или может — на берегу моря. И как они там… вдвоем? Засыпают, просыпаются, едят вместе. Занимаются любовью. Разговаривают… Картинка отказывалась складываться, распадаясь на отдельные фрагменты, которые ему никак не удавалось соединить. Наверное, он просто никогда не был с кем-то. Наверное, он просто никогда не жил для себя. Наверное, нужно просто поверить, что все получится. Наверное… Скорее бы уже вечер!
Наконец часы в его гостиной пробили восемь раз. Ну что ж, осталось перетерпеть праздничный ужин, потом само испытание, а потом… Да, Игорь! Игорь должен прийти вместе со своим чемпионом. Северус накинул мантию и поспешно направился к Большому залу. Хватит ли Игорю ума появиться там пораньше? Тогда они смогут поговорить!
Ума Игорю хватило — он перехватил Северуса в коридоре, перед самым входом в зал.
— Ну? Ты поговорил с Дамблдором?
— Подожди, отойдем.
Северус, оглянувшись по сторонам, увлек Игоря в укрытие за статуей, подальше от посторонних глаз. Грюм, как он успел мельком заметить, уже был в зале, сидел рядом с Дамблдором, но любопытных и без старого маразматика хватало.
— Вечером, Игорь. После Турнира. У меня все готово.
— Вечером? Точно? Ну… ну хорошо. Северус, она еще почернела, ты заметил? Ты уверен, что у нас есть время? Мы можем исчезнуть прямо сейчас!
— Мы не можем! Игорь, не сходи с ума. Успокойся, иначе ты все испортишь… Вечером. Сразу после окончания этого балагана я поговорю с директором… Я не могу просто исчезнуть, пойми! Я многим ему обязан.
Игорь помолчал, кусая губы. Потом кивнул:
— Хорошо. Как только Турнир закончится, я посажу своих на корабль… Они сумеют добраться без меня. И тогда…
Каркаров потянулся к его губам, Северус ответил на короткий поцелуй, позволил себе закрыть глаза, прижать к себе Игоря, на несколько минут забыв, что они в школе. Потом отстранил его.
— Иди первым, лучше, чтобы нас не видели вместе. Грюм все вынюхивает!
— Послушай, Северус… А там, в вашем лабиринте, что?
— Игорь!
— Только не говори мне, что ваши чемпионы не знают! Это нечестная игра, Северус.
— Игорь… Иди. Иди лучше!
Ужин показался Северусу бесконечным — почти таким же бесконечным, как весь этот все никак не желающий заканчиваться день.
— Леди и джентльмены, — Дамблдор поднялся из-за стола, — через пять минут я приглашу вас выйти на поле для квиддича, где начнется третье, последнее состязание Турнира Трех Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мистером Бэгманом.
Начинало темнеть… Северус занял свое место на трибуне, рядом с Помоной Спраут, которая нервно стискивала пальцы… Ну да, Поттер с Диггори идут ноздря в ноздрю. Северус усмехнулся. Темный Лорд может вернуться в любой день, пропадают люди, Крауча так и не нашли, а их интересует, кому достанется хрустальный бокал? Ладно. Кому бы ни достался, сегодня для него лично все это закончится. Да хоть Игореву болгарину!
Интересно, кому пришла в голову идея устраивать третий тур здесь? Ну вошли чемпионы гордо в лабиринт… А теперь зрители сидят и смотрят на кустарниковые стены. Постепенно напряженное ожидание сменилось тихим гулом разговоров, смешками, зрители вставали с места, ходили по рядам. Помона попыталась завести разговор с Северусом, но он был не в настроении вести светские беседы, и она переключилась на соседа справа. Попробовать, что ли, подобраться поближе к Игорю? Северус заметил, как Грюм, сидящий неподалеку, смотрит на него со странной ухмылкой, похожей на злобный оскал, и передумал. Не хватало еще все испортить. Интересно, сколько эти чемпионы будут бродить в лабиринте? Час, два? До утра?
Первый, почти не ощутимый толчок боли в метке он пропустил: над лабиринтом взлетели красные искры, и Северус вместе со всеми подскочил на скамье, напряженно вглядываясь в полутьму. Кто? Хагрид вынес кого-то на руках… Шармбатонская полувейла, кажется. И Крам? Жаль, что Игорь сидит внизу и не видно его лица. Северус усилием воли отогнал неясное предчувствие надвигающейся катастрофы. Все будет хорошо! Мало ли что там могло случиться… Вообще удивительно, как до третьего тура дошли все четверо! Надо успокоиться, просто успокоиться. Остались двое — Диггори и Поттер. Оба достаточно везучи, чтобы выбраться оттуда живыми и невредимыми.
Над трибунами пронесся общий вздох, когда яркая вспышка наконец озарила самый центр лабиринта — чемпион определен. Осталось только увидеть его с кубком наперевес. Хорошо бы все-таки не Поттер… Хотя какое ему-то теперь дело?
Новая волна боли заставила его закусить губу, крепко ухватиться за край скамейки, согнуться пополам. Тринадцать лет, почти четырнадцать… Нет, нет, не может быть. Нет! Темный Лорд вернулся и зовет его.
— Северус? — сквозь пелену боли пробился встревоженный голос Помоны. — Что с вами? Вам плохо? Позвать Поппи? Поппи!
Он заставил себя выпрямиться, чувствуя, как по спине стекает холодный пот. Желание подчиниться приказу, немедленно броситься туда, куда звала метка, было почти непреодолимым. Почти.
— Не надо Поппи, — выговорил он сквозь стиснутые зубы. — Все в порядке. Я… Мне нужно… Пропустите, Помона, срочное дело!
Он встал, не обращая внимания на недовольные возгласы сзади. Первая мысль была о Дамблдоре — директору надо рассказать о… Потом он вспомнил: Игорь! Каркаров тоже вскочил, затравленно озираясь по сторонам. Посмотрел на Северуса, словно не узнавая — даже через несколько разделяющих их рядов была заметна мертвенная бледность на лице Игоря, его дрожащие губы и расширенные от ужаса зрачки. Потом резко отвернулся и, расталкивая окружающих, стал пробираться к выходу с трибун, больше не оборачиваясь. Северус хотел крикнуть, позвать, остановить… Но голос не слушался. Северус просто стоял и смотрел, как уходит Каркаров, торопливо, перейдя на бег, исчезает между деревьев. Игорь предал его. Снова!
Северус сунул руку с карман, пальцы нащупали кольцо-портал, сжали. Камень впился в кожу ладони. Еще не поздно — повернуть кольцо, и… “Не нужно недооценивать трусов, — прозвучало внутри. — Страх может толкнуть человека… Страх. Не нужно недооценивать трусов...” Застывшие пальцы никак не хотели разжиматься, сердце отчаянно билось где-то в горле, не давая дышать. Метка горела на коже, боль становилась все сильнее, в голове мутилось. Он закрыл глаза, понимая, что долго так не выдержит. Потом все кончилось. Отпустило. Только слегка покалывало левое предплечье. Боли не было, ничего не было, пустота.
Вокруг зашумели, закричали, кто-то толкнул его, все так же стоящего с закрытыми глазами, крепко сжимавшего в кармане кольцо, пытавшегося унять взбесившееся сердце. Темный Лорд вернулся. Игорь его предал.
— Северус! — голос Дамблдора вырвал его из оцепенения. — Северус, быстрее! Гарри! Ты мне нужен, Северус. Северус!
Заставив себя выпустить кольцо, он вытащил палочку и побежал вниз. Все, что было дальше, казалось ему одним запутанным невероятным сном. Грюм, оказавшийся Барти Краучем… Поттер, рассказывающий о возрождении Темного Лорда… Министр магии, категорически отказывающийся ему верить. Северус и сам не знал, что заставило его тогда шагнуть вперед, рвануть вверх рукав мантии и сунуть прямо под нос Фаджу все еще горящую метку? Может быть, до сих пор звучащая в ушах фраза Игоря о том, на что толкает страх? Или воспоминание о том, как Каркаров, сгорбившись, бежал по бывшему квиддичному полю? Бежал, унося с собой надежду на то, что все еще может измениться.
— Северус, — слова Дамблдора вернули его к реальности, — ты знаешь, что я должен попросить. Если… если ты готов это сделать…
— Да, — ответил он. Да, он был готов — ему нечего больше терять.
* * *
“С прискорбием сообщаем, что Игорь Каркаров, год назад ушедший в отставку с поста директора Школы Магии и Волшебства Дурмстранг, найден мертвым… Несмотря на то, что… Вклад в развитие… Обстоятельства смерти… “
Северус аккуратно сложил газету пополам. Потом еще раз — так, чтобы маленькая заметка в самом низу страницы оказалась не видна. Потом скомкал газету и бросил ее в камин. Вот и все… Какая бесславная смерть, Игорь!
Он покрутил в пальцах перстень с черным камнем — все, что осталось ему от Игоря Каркарова, не считая воспоминаний. Северус хотел было уничтожить портал, чтобы не осталось совсем ничего, но сначала не успел, потом — не смог. С тех пор перстень так и валялся в ящике стола. С другой стороны… Он невесело усмехнулся. Если портал действительно работает — пожалуй, имеет смысл носить его с собой. Просто так, на всякий случай. При его-то жизни.
Северус опустил кольцо в карман мантии, встал и, не оглядываясь, вышел из своей комнаты. Его ждал Дамблдор.

@темы: снейп, мое, фанфики

---

Уйти нельзя остаться

И все-таки пусть он тут тоже будет...
Уйти нельзя остаться. Северус Снейп/Игорь Каркаров, миди, Р. Написано на Фандомную Битву 2016 для команды HP Slash.

Сердцу стало холодно и пусто,
Где-то правда, где-то — снова ложь.
Что же ты меня все не отпустишь,
Все никак быльем не порастешь?
Пережить, оставить за спиною,
Разогнать по веткам воронье...
Что ж ты снова делаешь со мною,
Прошлое проклятое мое?
Годы кружат в надоевшем танце,
Я забыл, забыл, забыл, забыл!
А теперь — уйти нельзя остаться,
С запятой не ошибиться бы.
Прошлое стать будущим не может,
Камнем снова ляжет на пути.
И горит, горит клеймо на коже -
Не остаться мне и не уйти.

Глава 1. Тень из прошлого

Незаметный для толпы возбужденно гомонящих студентов, он стоял в стороне, сливаясь своей черной мантией с вечерними тенями, зорко наблюдая за происходящим, выжидая, готовый ко всему. Что за идиотская идея — проводить Турнир Трех Волшебников в Хогвартсе? О чем думает директор? Он давно смирился с тем, что замыслы Дамблдора совершенно непостижимы, тот никогда не раскрывал карт до конца… Но так хотелось провести хоть год спокойно! После того, как сын Джеймса Поттера поступил в Хогвартс, о покое пришлось забыть: философский камень и Темный Лорд под тюрбаном Квиррелла, василиск, сбежавший из Азкабана Блэк, чтоб его дементор поцеловал… Теперь вот психованный бывший аврор в качестве преподавателя ЗОТИ и совсем свихнувшиеся в ожидании Турнира студенты. Вечера не проходило, чтобы кто-нибудь не оставался мыть котлы, а уж флобберчервями он был теперь обеспечен на много месяцев вперед…
Он поймал себя на том, что думает о чем угодно, лишь бы отвлечься от причины, по которой его так раздражал грядущий Турнир. Он ненавидел любые напоминания о своем прошлом, а в последнее время оно будто преследовало его: смотрело зелеными глазами с ненавистного когда-то лица, улыбалось заискивающей улыбкой Люпина, скалилось с заросшей морды Блэка, стучало по коридорам деревянной ногой допрашивавшего его когда-то Грюма. А сегодня... сегодня напоминаний об этом трижды проклятом прошлом станет в его жизни еще больше. Он не думал и не вспоминал об этом… сколько? Четырнадцать лет? Пятнадцать? Тогда человек, которому он доверял и которого считал своим другом — или любовником, он так и не определился тогда, это казалось неважным — назвал трясущимися от страха губами его имя. Имя, которое так часто выдыхал ему в ухо, прижимаясь, обнимая, обхватывая собой. Он видел потом — Дамблдор показал ему воспоминания — как все это происходило: бледное до синевы лицо, всклокоченная неопрятная бородка, рубище вместо привычных щегольских мантий… Страх. Страх, ощущавшийся даже через думосбор. И выкрикнутое дрожащим надломленным голосом: «Снейп! Северус Снейп — Пожиратель Смерти!»
— Смотрите, смотрите! Озеро! — зашумели неотрывно глядящие на озерную гладь студенты. — Это же мачты? Мачты, да! Смотрите скорей!
Это и правда были мачты. Снейп поморщился — Игорь всегда отличался склонностью к эффектным жестам. Всплыть посередине Черного озера… Что может быть более пафосным? Отступив еще дальше в тень, он внимательно рассматривал вновь прибывших. Первым шел, а вернее — шествовал, закутанный в гладкий серебристый мех высокий худой директор Дурмстранга, его бывший любовник, человек, выдавший его Визенгамоту. Игорь Каркаров. Поседевший, но по-прежнему красивый. Будь он проклят!
Суета и шум в Большом зале раздражали сильнее, чем обычно. Мелькали легкие шелковые мантии шармбатонцев, рядом с его слизеринцами расселись студенты Дурмстранга, все переговаривались, знакомились, обсуждали гостей. Он шел рядом с МакГонагалл и Флитвиком, обводя зал взглядом, под которым разговоры на мгновение стихали, чтобы после вспыхнуть снова. Каркаров следовал прямо за ним, о чем-то вполголоса беседуя с Дамблдором. Снейп не стал прислушиваться — разговор двух директоров его не касался. Как, интересно, Игорю удалось подняться так высоко? Директор Дурмстранга, надо же! Хотя нет, не интересно. Прошлое должно оставаться в прошлом — в настоящем ему и так хватает головной боли.
Наконец, все расселись — Дамблдор, как обычно, в центре, рядом с ним Каркаров и эта великанша, директриса Шармбатона. Преподаватели заняли свои привычные места, тарелки наполнились — праздничный ужин в честь начала Турнира Трех Волшебников начался. Лениво ковыряясь в салате, Снейп искоса посматривал на Игоря. Все та же бородка с завитком на конце, вот только в некогда черных волосах появилась седина, а под глазами — новые морщины. А голос не изменился — такой же бархатный, мягкий, обволакивающий. Каркаров вел с Дамблдором светскую беседу, галантно ухаживал за Минервой, разглядывал Большой зал, не скрывая интереса, вертел в тонких пальцах, унизанных кольцами, золоченую вилку, не обращая на бывшего любовника никакого внимания. Забыл? Не узнал? Ну и слава… Мерлину.
Напыщенную речь Дамблдора по поводу начинающегося Турнира он пропустил. Наверняка, Минерве на радость, чемпионом от Хогвартса станет гриффиндорец ! Кубок, наполненный синими языками пламени… Хотя Игорю, кажется, все это нравилось — он не спускал глаз с кубка, что-то шепча про себя. Кого он выставит? Хотя не все ли равно? Этого квиддичиста, о котором болтала вся школа — Кром, кажется. Игорь как-то так посматривал на него… Снейп одернул себя. Это его не касалось. Каркаров волен смотреть как захочет и на кого захочет. Волен поиметь весь свой Дурмстранг, если сочтет нужным. Пятнадцать лет — почти пятнадцать! Того наивного мальчишки, окунувшегося вместе с более опытным Игорем в неизведанный ранее мир наслаждений, больше не существовало. Он умер, ушел, повзрослел. Когда-то в прошлой жизни молодой, запутавшийся в себе и своих желаниях Северус Снейп поверил Игорю Каркарову и получил в ответ выкрикнутое дрожащим от страха голосом «Снейп! Северус Снейп — Пожиратель Смерти!».
Наконец церемония закончилась. И как, хотелось бы знать, студенты будут завтра учиться, если они до сих пор не в постелях? Кто вообще придумал устраивать весь этот балаган посреди недели, да еще так поздно? Но это никоим образом не проблемы Северуса Снейпа — его уроки зельеварения пройдут завтра по плану. И горе тем, кто не справится с контрольной! Все потянулись к выходу, Каркаров шел рядом со своим Крамом (все-таки Крам, а не Кром — Снейп услышал, как шептались за хаффлпаффским столом), чуть приобняв того за плечи и что-то говоря ему на ухо. За ними следовали остальные дурмстранговцы. Вдруг Игорь резко остановился. Почуяв неладное, Снейп стал быстро пробираться через толпу студентов — все же в репутации самого злобного преподавателя были свои плюсы, ученики расступались перед ним, без ропота пропуская вперед. Ну конечно, кто бы сомневался! Поттер. Чертов Поттер! Почему всегда Поттер? Каркаров уставился на его шрам, как завороженный, не в силах оторвать глаз от молнии на лбу мальчишки. Тот таращился в ответ своими зелеными глазищами, явно не понимая, чего он него хотят. Какого… Что ты делаешь, Каркаров, мать твою? Снейп прибавил скорости, намереваясь вмешаться, но не зная как. Но Каркарова нужно было увести, пока… Поздно.
— Да, это Гарри Поттер, — хриплый голос, который он ненавидел. Голос, каждый раз дергающий за нервные окончания. Голос Аластора Грюма.
— Ты? — в голосе Каркарова больше нет ласкающего бархата, там страх и ненависть. У Игоря тоже связаны с этим человеком не самые приятные воспоминания — кажется, Грюм арестовывал тогда Каркарова и остальных Пожирателей… И именно Грюм был активным противником того, чтобы отпускать Пожирателей на свободу. Даже раскаявшихся. Даже сдавших суду своих товарищей. Даже тех, за кого поручился сам Альбус Дамблдор. Грюм всегда считал: хороший Пожиратель — мертвый Пожиратель, хотя иногда и соглашался на альтернативу в виде Азкабана.
— Да, я, — Грюм мрачно кивнул, изрезанное шрамами лицо искривилось в усмешке, от которой Каркаров побледнел еще больше. — И если тебе нечего сказать Гарри Поттеру — сделай милость, проходи, не задерживайся. Ты не даешь пройти.
Снейпу показалось, что волшебный глаз бывшего аврора устремлен прямо на него. Он остановился, не желая вмешиваться, сохраняя позицию наблюдателя… Как отреагирует Каркаров, который никогда не отличался смелостью? Пожиратели не слишком-то уважали Игоря. Снейп знал это из подслушанных разговоров, брошенных искоса взглядов, интонаций, с которыми остальные обращались к черноволосому красавчику с бородкой. Ценили за специфические знания — да, беззастенчиво пользовались доставшимся от русских предков состоянием — конечно, но не уважали, считая трусом. Как считал сам Северус? Ему было все равно. Этот человек согревал его, помогал забыть о том, что Лили вышла замуж за Поттера, дарил невероятное физическое наслаждение… А потом предал его. Наверное, у Игоря не было другого выхода, в конце концов, Северус и сам предал своих бывших соратников и единомышленников. Но он не называл имени Каркарова — так же, как и Малфоя. Он не смог.
Снейп увидел, как Каркаров, смерив Грюма яростным взглядом, в котором явно просвечивал испуг, быстрым шагом вышел из зала — еще немного, и это можно было бы назвать поспешным бегством. Грюм долго смотрел ему вслед, а потом обернулся. Его волшебный глаз был направлен прямо в лицо Снейпа, словно пронзая насквозь, пытаясь проникнуть в мысли, надежно, как он надеялся, защищенные окклюменцией. Губы бывшего аврора растянулись в хищной уродливой усмешке, он резко кивнул, развернулся и направился к выходу из зала, громко стуча по каменным плитам своей деревянной ногой.

Глава 2. Я помнил о тебе...

Ажиотаж вокруг поставленного в центре Большого зала Кубка Огня не утихал. Студенты без конца шептались на уроках — даже на зельеварении под угрозой отработок — о том, кто уже опустил свое имя в Кубок, а кто только собирается, обсуждали нелепую выходку близнецов Уизли. Имя Виктора Крама шелестело в коридорах, студенты мужского пола толпами ходили за красотками из Шармбатона, а профессор Снейп думал только о том, как пережить этот год и не сойти с ума. Каркаров со своими учениками — слава традициям Турнира! — обитал на корабле, но все равно присутствие бывшего любовника в его жизни нервировало несказанно. Время от времени Игорь появлялся в коридорах, сопровождаемый Крамом, а иногда и другими студентами, следовавшими на почтительном расстоянии; сидел за преподавательским столом, изредка бросая на Снейпа косые взгляды. Каркаров не искал встреч, не преследовал, он просто был — и это раздражало до темноты в глазах.
Они столкнулись поздно вечером в опустевшем коридоре возле перехода в слизеринские подземелья. Снейп возвращался из больничного крыла, у Поппи опять закончился Костерост, и надо было пополнить запасы перед началом Турнира. Что делал в такое время в хогвартских коридорах директор Дурмстранга, Северус не знал и знать не хотел. Он желал одного — уйти к себе, чтобы закрыться в подземельях и набраться сил перед предстоящим объявлением чемпионов. Снейп от души надеялся, что его слизеринцы устояли перед охватившим Хогвартс безумием, хотя и застал несколько старшекурсников в подозрительной близости от Кубка.
— Директор Каркаров, — он небрежно кивнул, надеясь проскользнуть мимо, пока Игорь не успел его остановить. Напрасно! Давно пора бы понять, что мечты обычно не сбываются… особенно мечты профессора Снейпа.
— Северус, подожди…
— Профессор Снейп, с вашего позволения, господин директор.
— Профессор Снейп, кто бы мог подумать! Подожди, я… Я бы хотел поговорить с тобой.
— Если вы хотите поговорить о Турнире — он мне неинтересен. Совсем. Позвольте пройти.
Каркаров по-прежнему загораживал ему дорогу, стоя так близко, что Снейп ощутил знакомый, забытый за пятнадцать лет и вдруг снова всплывший из глубин памяти запах — от Игоря пахло хвойным лесом, морской солью, мускатным орехом и кофе, он всегда пил много кофе, черного, крепкого, сладкого. Запах почти не изменился, разве что стал более грубым, насыщенным. Более… возбуждающим.
— Не о Турнире, нет. Северус, я хотел поговорить о нас.
— О нас? Не смешите меня, господин директор. Пропустите, у меня был тяжелый день, и…
— Северус… — сказанное бархатным голосом с едва заметным акцентом его имя, которое он ненавидел и считал вычурным, звучало, как нежная ласка, с раскатистым «р-р-р» в середине и растянутым «у» в конце. Но сейчас, сейчас он не был Северус — он был профессор Снейп.
— Не смейте называть меня по имени! — прошипел Снейп, подойдя вплотную и глядя Каркарову прямо в глаза. — Не смейте!
Тот не отвел взгляда, ухмыльнулся, дернул бровью.
— Тебя же Дамблдор вытащил тогда, Северус. Защитил же? Почему он это сделал, а? Может, ты и ему задницу подставлял? Про вашего директора, знаешь ли, разные слухи ходят.
Снейп понял, что сейчас сорвется — ударит со всего размаху по холеному лицу, и будет бить до тех пор, пока Каркаров не свалится на холодный пол, выплевывая кровь, как когда-то выплевывал его имя перед Визенгамотом. Как он ненавидел Игоря тогда — за страх, за дрожащие губы, за заискивающий взгляд бегающих глаз! Потом остыло, прошло, все смыла и стерла смерть Лили. Но боль от предательства осталась тлеющим угольком где-то глубоко в душе, и, кажется, этот уголек готов был вспыхнуть снова.
Северус отступил на шаг, глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться, надеть на лицо привычную маску презрительного равнодушия.
— Судьба моей задницы, господин директор, не должна вас волновать. Разрешите же пройти, уже поздно.
— Нет, подожди… — Каркаров протянул руку, чтобы удержать, но Снейп опередил его.
— Сюда, быстро!
Он втянул упирающегося Игоря в темную нишу, надежно скрытую за черными с серебряной насечкой доспехами — ниша оказалась тесной, только-только разместиться двоим, тесно прижавшись друг к другу.
— Северус, что…
— Тихо! — ладонь ко рту, знакомое ощущение теплой кожи, мягкой бородки, дыхание щекотало руку. — Слышишь?
Глухое клацанье деревянной ноги по каменным плитам, невнятное бормотание — что Грюм забыл в этих коридорах? Следил за ним или за Игорем, старый параноик? Ага, следил, оповещая о своем приближении стуком протеза весь Хогвартс. Кажется, профессор ЗОТИ приближался со стороны Большого зала. Что ему там понадобилось? Наверное, просто шатался по школе — постоянная бдительность, как же. Ну? Что остановился? Судя по звукам, доносящимся из-за доспехов, Грюм встал как раз напротив них. Что-то почуял? О его волшебном глазе ходили легенды — говорили, он видит сквозь стены и мантии невидимости… врали, конечно. Или нет?
Игорь был слишком близко. Северус слышал, как бешено колотится чужое сердце — или это его собственное стучало так, что шумело в ушах? Он чувствовал неровное прерывистое дыхание, запах, в котором появилась отчетливая нотка страха. Это мешало сосредоточиться, вызывало ненужные, неправильные мысли. Не думать о… не думать, не думать! А Грюм — почему он не уходит? Правда, заподозрил что-то? Молчи, Игорь, молчи!
— Профессор Грюм?
Никогда еще скрипучий голос Филча так не радовал Северуса! Снова застучала деревяшка, удаляясь. Филч, частя от волнения, принялся жаловаться на студентов: снова в коридорах после отбоя, старшекурсники с Гриффиндора пытались пробраться к карете шармбатонок, а кто-то залез в кладовку с метлами и устроил там полный беспорядок, а близнецы Уизли…
— Я скучал по тебе, Северус… Все эти годы я помнил о тебе.
Вдруг показалось, что в нише закончился воздух, захотелось вырваться, убежать, закрыться в своих комнатах, но Грюм и Филч никуда не спешили, старый сквиб все говорил, говорил…
— Я думал о тебе. А ты? Ты вспоминал меня, Северус? Я ведь был у тебя первым, да? Ты не мог меня забыть.
— Ты предал меня, помнишь? — почему-то официальный тон, взятый им с самого начала, казался нелепым. Называть человека, чье горячее дыханье обжигало щеку, господином директором не получалось, а называть его Игорем, как когда-то, он не мог. — Ты предал меня, Каркаров. Я видел — наш добрый директор почему-то счел нужным поделиться со мной воспоминаниями. Ты говоришь, думал обо мне? О том, как пытался сдать меня Визенгамоту?
— Азкабан, Северус. Ты знаешь, что такое Азкабан? Это дементоры, день за днем, ночь за ночью они пьют твою душу. Это тишина и темнота — все время, постоянно. Это холод камня. Это одиночество и страх — ты же знаешь, я никогда не был храбрецом. Я проклинал себя за то, что назвал твое имя — но я готов был заложить душу дьяволу, лишь бы вырваться оттуда! Я думал о тебе — каждый день, все эти годы.
— Замолчи, не хочу тебя слушать! Замолчи, просто замолчи…
Но Каркаров продолжил прерывистым шепотом, вцепившись в его мантию, не отрывая лихорадочного взгляда от его лица:
— Я уехал тогда сразу, бежал из Англии. Боялся, что Темный Лорд вернется — мы все этого боялись. Я хотел разыскать тебя, но не смог — ты был уже в Хогвартсе под крылышком Дамблдора… Я не посмел. Я сказал себе — Северусу ничто не угрожает, Дамблдор защитит его. Вы были любовниками? Нет, не отвечай, не хочу знать!
— Не ври мне, Каркаров! У тебя было полно времени, чтобы разыскать меня…
— Я приезжал в Англию — не сразу, когда все успокоилось и стало понятно, что Повелитель не вернется… Я знал, что ты в Хогвартсе. Ты заметная фигура, Северус. Три раза я приезжал, чтобы увидеться с тобой. Три раза я добирался до Хогсмида — и напивался в «Кабаньей голове»! Я не смог, понимаешь? Ты… ты всегда был сильнее меня. А я просто не смог посмотреть тебе в глаза!
— Ты трус.
— Я знаю. Ты… ты ведь тоже предал всех. Да, Северус? Ты выдал нас всех Дамблдору. Чем он купил тебя, а? Что он пообещал тебе? Не скажешь, нет? Ты не имеешь права презирать меня!
— Я не называл твоего имени, Каркаров. Я не предавал тебя!
— Ты не был в Азкабане.
Молчание, вязкое, тяжелое, липнущее, как паутина. Человек, которого не видел пятнадцать лет — так близко. Стучит сердце, стучит кровь в висках… Можно ли предать предателя? Можно ли простить того, кто дрожащими губами выкрикивал «Северус Снейп — Пожиратель Смерти», чтобы спастись из ада? Можно ли вернуть то, что было? Нужно ли возвращать?
— Хорошо, Филч, идемте, посмотрим вашу кладовку!
Грюм все еще в коридоре? Снейпу показалось, что они стоят так уже давно, неужели прошло всего несколько минут? Голоса, сопровождаемые деревянным стуком, удаляются, замолкают… Они одни?
— Северус…
— Отпусти. Отпусти меня!
Каркаров разжал судорожно вцепившиеся в черную мантию руки.
— Северус…
— Спокойной ночи, господин директор.
Эффектно выйти из ниши не получилось — он зацепился за эти проклятые доспехи, и свалившийся шлем со звоном покатился по коридору. Черт, черт, черт, сейчас сюда примчатся все привидения, а за ними Филч с этим маньяком! Резко развернувшись, Снейп быстрым шагом, почти бегом, бросился к себе. Не оглядываясь.

Глава 3. Выбор чемпионов

Перо скрипело, оставляя на пергаменте студенческих эссе язвительные замечания. Обмакнуть кончик в красные чернила, вывести очередное «Слабо» или «Отвратительно», сопровождая его характеристикой умственных способностей автора, отложить пергамент в сторону, пододвинуть следующий. Они что, совсем с этим Турниром перестали думать об учебе? Впрочем, если уж учителя только и говорили в последнее время о балагане, гордо именуемом Турниром Трех Волшебников, чего ждать от толпы озабоченных подростков? А что начнется теперь, после объявления чемпионов…
Профессор Снейп раздраженно отбросил в сторону перо и откинулся на спинку стула, вспоминая сегодняшний вечер. Полный зал гомонящих студентов, духота от горящих свечей, Кубок на столе, языки синего пламени, сменяющиеся красной вспышкой… Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам. Игорь так явно обрадовался, крича что-то хвалебное на весь зал, что Северуса снова кольнуло нечто, смутно похожее на ревность — все-таки Каркаров наверняка спит со своим студентом… Хотя это его дело. Пусть спит с кем хочет… Чемпионом Шармбатона была избрана та самая блондинка с явной примесью крови вейлы, по которой пускала слюни половина студентов-старшекурсников. Вопреки ожиданиям Снейпа, почему-то из Кубка вылетел пергамент с именем не одного из питомцев Минервы, а Седрика Диггори, студента Хаффлпаффа. Он не смог сдержать улыбки, вспоминая лицо МакГонагалл, когда она пожимала руку гордой и одновременно испуганной Помоне Спраут. А вот потом… Когда казалось, что тягостная и бессмысленная церемония завершена, и можно отправляться в свои комнаты, случилось то, что случилось. Поттер! Как всегда, из года в год. Снова Поттер. Но как? Как имя Поттера попало в Кубок?
Игорь едва сдерживал истерику — лицо словно окаменело, синие глаза казались кусочками льда, тон, которым он обвинял Дамблдора в нарушении правил и подтасовке результатов, был холоден и язвителен, но Северус видел, как лихорадочно билась жилка на виске, как нервно сжимались тонкие пальцы. Каркаров боялся, очень сильно боялся чего-то. И эти его угрозы уехать и бойкотировать Турнир... Уехал бы он, не вмешайся Грюм? А ведь старый маразматик, кажется, прав — Поттер, пожалуй, никак не мог бы сам опустить свое имя в Кубок. У сосунка просто не хватило бы сил обмануть артефакт. Тогда кто? Кому это понадобилось? Бред какой-то… Кажется, Грюм подозревал его самого, судя по взглядам и многозначительным ухмылкам. Или Каркарова, но тому-то зачем? Кто-то из своих? В выборе четвертого чемпиона не было логики, никакой, и это нервировало. Или была — просто он ее пока не видел?
Снейп машинально погладил левое предплечье. Игорь, скорее всего, скоро появится здесь — он не понимает, что происходит, а значит, напуган и растерян — если, конечно, не изменился за прошедшие годы. Хотя вряд ли изменился. И если смутные ощущения, связанные с меткой, Северусу не померещились, и Игорь чувствует то же самое, что и он…
— Северус! — а вот и Каркаров, легок на помине. — Северус, это я! Открой, я все равно не уйду. Ты же не хочешь, чтобы сюда сбежались твои студенты, правда? Открывай, Северус. Пожалуйста!
Открыть дверь, вернуться за стол, пододвинуть к себе пергаменты, сделать вид, что занят проверкой студенческих эссе… Что ж ты так нервничаешь, Каркаров?
Каркаров и правда нервничал, ходил по комнате, заламывая руки, и говорил, говорил, говорил… Склонившись над стопкой пергаментов, Снейп следил за ним исподлобья: побледневшее лицо, прорезавшиеся морщины под глазами, капли пота на лбу. От Игоря снова пахло страхом — пахло так сильно, что даже со своего места за столом Северус ощущал этот запах. Он и сам боялся — то, что произошло в Большом зале, ничего хорошего не предвещало, но Игорь казался не просто напуганным, он снова был на грани истерики.
— Каркаров, — поморщился Северус, поднимая голову. — Не мельтеши, мешаешь. Сядь. Сядь и успокойся!
— Как? Как ты можешь так спокойно… Ты что, не понимаешь? Это… Это не просто так! Этот твой Поттер…
— Поттер не мой. Сядь, говорят тебе!
Игорь с несчастным видом упал в кресло и — слава Мерлину! — даже, кажется, поутих. Северус подошел к шкафу с зельями, позвенел флаконами… Вот это, пожалуй, подойдет.
— Пей.
— Что это?
— Не бойся, Каркаров, травить не буду. Незачем… пока. Пей, говорю! Это успокоительное. Может, хоть трястись перестанешь.
Дрожащей рукой Каркаров поднес к губам флакон, залпом выпил, закашлялся… Почему-то было приятно видеть бывшего любовника таким — жалким, напуганным, зависимым. Когда-то Северус зависел от Игоря — он был старше, опытнее, он был первым, был… Игорем. Теперь, кажется, роли поменялись. Каркаров пришел к нему, приполз, поскуливая от страха, и это странным образом возбуждало. Ну и сволочь же ты, Снейп!
— Успокоился? Помолчи немного, мне нужно закончить проверку…
— Северус, как ты можешь…
— Или ты молчишь, или уходишь. Выбирай.
Каркаров сглотнул, кинул беглый взгляд на дверь, поерзал в кресле.
— Я… подожду, да. Подожду.
Время текло, сыпалось песчинками вниз, маятник часов на стене отсчитывал секунды. Даже склонившись снова над бредовыми записями идиотов-студентов, Снейп отчетливо ощущал присутствие в комнате Каркарова, его сбивчивое, постепенно успокаивающееся дыхание, взгляд из-под нахмуренных бровей. Игорь напряженно застыл на краешке стула, судорожно сжав руки в кулаки. Северус сам не знал, чего в данный момент желал бы больше — выгнать его из комнаты, запретить искать встреч или нагнуть над столом и… Тогда, в прошлом, Игорь был ведущим, а молодой Северус подчинялся, отдавался ему, подставляясь под изощренные ласки, крича от наслаждения. Теперь же… Теперь роли могли измениться… если бы он захотел. Он одернул себя — нашел время! Тут надо с Турниром разбираться, а не о пошлых глупостях думать.
— Ну? — подпустив в голос холода, спросил Снейп, откладывая перо в сторону. — И что за истерику ты устроил Дамблдору?
— Истерику? Ты говоришь — истерику? — Каркаров снова вскочил, забегал по комнате. Северус наблюдал за ним, не вставая с места. — Это все Дамблдор, да? Это он все подстроил! Он подложил в Кубок имя Поттера! Я точно знаю — это он…
— Зачем? — Снейп устало откинулся на спинку стула. — Зачем Дамблдору участие Поттера в этом проклятом Турнире? Поттеру четырнадцать! И, смею тебя заверить, мальчишка не отличается выдающимися способностями. Он глуп, нагл и самонадеян. Нахальный выскочка, такой же, как… Впрочем, неважно. У него нет никаких шансов, ни малейших… Так что твоему любимчику нечего бояться.
— Какому… любимчику?
— Квиддичисту. С которым ты спишь. Крам, кажется?
Очень хотелось выпить. Не напиться, а именно выпить — одному, в тишине, глядя на огонь камина. Еще раз спокойно обдумать все случившееся сегодня. Попытаться все-таки понять, как попало имя Поттера в Кубок — и может ли это быть связано с непонятными ощущениями в предплечье. Спросить у Игоря про метку? Нет, пока не стоит, пожалуй. Сначала надо попробовать разобраться самому.
— Я не… Как ты можешь! Это не твое дело!
— Значит, спишь. Но ты прав, не мое. Так вот, поверь мне, я знаю старого интригана не первый год — Альбус ничего не делает без причины. А причины так подставлять Поттера у него нет. Нет, понимаешь?
— Тогда кто? Ты?
Северус пожал плечами.
— Некоторые — Грюм, например, — считают, что ты.
— Я? — Каркаров остановился, побледнел, опустился снова в кресло. — Почему я?
— У этого психа своя логика, знаешь ли. Ты — Пожиратель Смерти… Бывший, я помню. Для Грюма это не имеет значения. Не переживай так, меня он тоже подозревает. Но я этого не делал. А ты?
Игорь побледнел еще больше. Лоб его был мокрым от пота, губы тряслись, пальцы, вцепившиеся в подлокотники, мелко подрагивали.
— Северус, ты же знаешь, что это не я! Ведь знаешь?
Да, пожалуй, на такое у Игоря не хватило бы смелости… да и смог бы он обмануть Кубок? А главное, опять-таки, зачем? Однако, в тот вечер, когда они столкнулись в коридоре — что делал директор Дурмстранга в школе в такое время? Игорь трус, но хитрости ему не занимать, это Снейп хорошо помнил.
— Я ничего не знаю, Каркаров. Это мог быть ты, но я не понимаю, зачем. Это могла быть мадам Максим, хотя на первый взгляд ей это тоже совершенно не нужно. Это мог быть кто угодно — да хоть Людо Бэгмен, с него станется.
— Это не я. Я не понимаю, что происходит, Северус. Сначала чертов чемпионат по квиддичу, потом вот это… Я… Мне кажется, это как-то связано с… ты знаешь… Я боюсь. Как ты можешь оставаться таким спокойным? Помоги мне, Северус, пожалуйста! Ну хочешь, я на колени встану? Хочешь?
— Хочу. Вставай.
Игорь осекся, дернулся, словно от удара, медленно поднялся с кресла и опустился на колени, прямо посреди комнаты. Снейп молча смотрел на него — об этом ли он думал тогда, много лет назад, мечтая отомстить выдавшему его Визенгамоту любовнику? Увидеть его унижение, его слабость… Каркаров стоял на коленях, опустив голову, похожий на побитую собаку. Внезапно Снейп почувствовал, что начинает возбуждаться от этой сцены: покорность Игоря почему-то заводила, провоцировала. Представилось, как все будет, если он сейчас расстегнет брюки и прикажет Игорю взять в рот, и тот подчинится, никуда не денется. Каркаров сам утверждал, что думал о нем все эти годы. А у него так давно никого не было...
— Хорошо, я… Я буду держать тебя в курсе. Постараюсь выяснить, какого черта тут творится. А теперь уходи, Каркаров.
— Северус…
— Уходи!
Ушел. Северус встал, отыскал в шкафу бутылку Огденского — просто выпить или все-таки напиться? Так хотелось напиться и, хотя бы сегодня, послать всех к чертям — директора, Поттера, Грюма…. Игоря. Напиться и не думать, просто не думать. Но нельзя.

Глава 4. Драконы

Драконы! Драконы, мать вашу! В Хогвартсе! Северус поморщился, вспомнив восторг на лице так называемого преподавателя по Уходу за магическими существами. Красавцы, что и говорить. Громадные огнедышащие, практически неуязвимые для заклинаний ящеры. И этим троим… то есть четверым малолетним идиотам нужно будет с ними справиться. А то, что один из них — только на четвертом курсе и ничего толком не умеет? Поттеровский сынок, конечно, не подарок, и нервы профессору зельеварения за три с лишним года потрепал изрядно, но видеть, как он превращается в живой факел, не хотелось. Да и остальные трое… Каким местом организаторы во главе с директором вообще думали, а? «Северус, не беспокойся об этом, — сказал Дамблдор, поблескивая очками. — Ситуация непростая и требует тщательного обдумывания. А пока я попросил Аластора присмотреть за Гарри. Все будет в порядке. Лучше поговори с нашим другом с севера — мне кажется, он чем-то озабочен. Может тебе удастся выяснить, чем именно, в память, так сказать, вашего давнего знакомства…»
Иногда Северус просто ненавидел Дамблдора. Раздражение от его вечной улыбки, непробиваемого оптимизма и бесконечных интриг было настолько сильным, что он так и не сообщил об оживающей метке, хотя и собирался. Возможно, потом, когда будет больше информации. Если будет.
А вот с Игорем, действительно, нужно поговорить. И рассказать о драконах. Или не рассказывать? Крауч делал упор на то, что никто из чемпионов не должен знать о предстоящем испытании, но… Снейп готов был заложить все свои запасы шкуры бумсланга, что Дамблдор так или иначе найдет способ донести информацию до своего любимца. Что знает Поттер, наверняка узнает и Диггори. Неравнодушие Хагрида к директрисе Шармбатона было видно невооруженным глазом — значит, и блондинка-вейла будет осведомлена о драконах. Оставался только Игорев Крам. Любовничек! Надо же, потянуло Игоря на мальчиков. Хотя… Сколько лет было ему самому, когда Каркаров впервые затащил его в постель? Он, кстати, не особо и сопротивлялся…
— Сегодня в полночь на опушке Запретного леса, — сказал Северус одними губами, проходя мимо Игоря после ужина в Большом зале. — Не опаздывай, это в твоих интересах.
Игорь дернулся было ответить, но Снейп едва заметно качнул головой:
— В полночь, Каркаров!
Ровно в полночь Снейп подошел к опушке. В дрожащем свете люмоса он разглядел знакомую фигуру: Игорь уже был там, стоял, настороженно оглядываясь по сторонам. Завидев Северуса, он шагнул навстречу.
— Северус! Наконец-то!
Хм-м-м… Игорь что, решил, что его пригласили на свидание? Удачный повод, кстати, совместить полезное с приятным...
Но Северус тут же мысленно одернул себя.
— Слушай внимательно, Каркаров. Иди за мной и, ради всего святого, постарайся не попасться никому на глаза! Если Дамблдор узнает о том, что я делаю… Ты понял?
Игорь судорожно сглотнул — Снейп увидел, как дернулся его кадык, как блеснули в свете люмоса капельки пота на висках. Он никогда не думал, что ощущение власти, чувство, что тебя боятся, может быть таким возбуждающим. Нынешняя слабость Игоря порождала в нем то, чего бы он не хотел о себе знать — желание подчинить, унизить, подмять под себя, причинить боль, наказать… Будто в нем с глухим рычанием поднимал голову хищный зверь, почуявший запах жертвы. Запах страха, смешанный с желанием. Смерив Игоря холодным взглядом, Снейп развернулся и двинулся вдоль опушки, стараясь держаться в тени деревьев и ступать как можно тише — Запретный лес и днем-то не был самым безопасным местом, даже для преподавателей. Игорь шел за ним в отдалении, время от времени наступая на упавшие сучья, спотыкаясь, чертыхаясь и все больше отставая. Остановиться и подождать?
Нет уж, пусть догоняет, директор Каркаров, уже почти пришли — впереди слышались приглушенные голоса, но о чем говорили, было пока не разобрать.
— Кто здесь? — раздался сзади испуганный вскрик Каркарова. Северус замер. Не дай Мерлин, этот… наткнулся на акромантулов или каких-нибудь «милых зверюшек», о которых Хагрид так любит рассказывать за преподавательским столом! Он медленно обернулся, держа наготове палочку. Никого, только смутно различимая в темноте фигура Игоря.
— Кто здесь? — повторил Каркаров уже спокойнее. Никто не отозвался, и Игорь, постояв еще немного, крадучись, пошел вперед.
— Что это было, Каркаров?
— Не знаю, вроде как столкнулся с кем-то, но никого не видно. Собака, видимо. Куда ты меня привел, Северус?
— Собака, говоришь? Нет тут собак… Ладно, теперь тихо. За мной иди.
Они осторожно обогнули отдельно стоящую кучу деревьев. Две высокие фигуры бок о бок. Большой огороженный крепкими брусьями забор, по которому мечутся люди. Всполохи огня. И…
— Драконы! — выдохнул Каркаров, вцепившись в руку Снейпа, и добавил несколько слов, которых тот не понял. — Драконы, Северус! Они что, с ума посходили? Это же драконы!
— Тише, ты! Драконов не видел?
Драконы были… красивы. Они были совершенны. Великолепны. Ужасны. Оставалось только надеяться, что Дамблдор и остальные знали, что делают, выпуская чемпионов против этих созданий. Каркаров тяжело дышал рядом, его пальцы, крепко сжимавшие руку Снейпа, мелко подрагивали,а Северус все никак не мог отвести глаз от громадных ящеров.
— Северус… — громкий шепот Каркарова разрушил волшебство.
— Тихо! Кажется, Хагрид нас услышал. Вон, оборачивается. Уходим, быстро!
В молчании они дошли до опушки. Северус не мог прогнать из памяти драконов — сильные, красивые, опасные, они казались воплощением свободы… той свободы, которой у него никогда не было. Даже в цепях, в загоне, окруженные толпой волшебников, драконы были свободны и прекрасны.
— И что теперь?
— Теперь? — усмехнулся Снейп. — Теперь подумай хорошенько, как вытащить драгоценную задницу своего… чемпиона из драконьего дерьма. Хорошенько подумай, Каркаров!
— Северус… Подожди, не уходи! Ты все неправильно понял, я не сплю с Виктором!
Ехидно вздернутая бровь должна была сказать Каркарову: «Меня не касается, с кем ты спишь». Кажется, ему это удалось, потому что Игорь зачастил, рассказывая, что Северус ошибся, что между ним и Виктором ничего нет и быть не может, и как он вообще мог такое подумать. Снейп слушал и понимал — врет. Он развернулся, не дослушав, и решительно зашагал к школе, оставив Игоря стоять в одиночестве.
К огромному удивлению профессора Снейпа и восторгу публики, все чемпионы справились с задачей относительно легко. Слишком легко! Опоили этих драконов, что ли? Крам так вообще не церемонился — засветил дракону в глаз каким-то заклятьем и схватил яйцо. Игорь, вызывающе покосившись на остальных судей, поставил своему любимчику десятку. Ну конечно, кто бы сомневался. Поттер был последним. Мальчишка, как всегда, не мог не устроить представления! Только сынку Джеймса Поттера могло прийти в голову летать над драконом на метле под ободряющий рев трибун! Но яйцо он заполучил, хотя хвосторога и успела задеть мальчишку хвостом. И даже занял второе, вроде бы, место… А, нет, разделил с Крамом первое. Игорь будет рвать и метать… Скорее бы все это закончилось!
Стихийное празднование победы чемпионов, устроенное в учительской с молчаливого согласия Дамблдора, Северус уже не смог вынести. Очень хотелось сказать Минерве какую-нибудь редкостную гадость, чтобы убрать с ее лица выражение чопорной гордости за своего чемпиона. Пьяные завывания Трелони о том, что это еще не конец и она видит впереди смертельную опасность, вызывали изжогу. Игорь и мадам Хуч, не слушая и перебивая друг друга, обсуждали выступления чемпионов. Игорь все сетовал на несправедливость судей, лишивших Виктора заслуженного первого места. Хагрид любезничал в углу с мадам Максим. Сам директор с непробиваемой доброжелательностью следил за этой вакханалией.
— Куда ты, Северус? — от голубых глаз за очками-половинками ничто не могло укрыться.
— Пройдусь по школе, посмотрю, все ли в порядке. После сегодняшних событий можно ожидать эксцессов, вы же понимаете, господин директор.
Тишина. Наконец-то! После рева трибун, восторженных воплей и гула учительской безмолвие хогвартских коридоров казалась блаженством. Тишина и одиночество. И горечь разочарования. Драконы не были свободны! Эти сильные, огромные, удивительные создания, способные испепелить всех присутствующих на Турнире своим дыханием, оказались прирученными игрушками магов. Свобода драконов была пустышкой. Обманкой. Как и все в его жизни…
Сорвать досадную горечь и разочарование было бы легко, достаточно подняться сейчас в гриффиндорскую башню, но Северус не пошел — пусть Минерва помается с утра. Можно себе представить, что там творится!
Просто пройтись по школе, поинтересоваться у привидений и портретов, все ли в порядке, подумать. Затишье, пустые коридоры, шорох его шагов, потрескивание факелов на стенах, шепоток портретов за спиной. И никого нет — ни Дамблдора с его непонятными планами, ни Грюма, грозно сверкающего глазом, ни студентов-идиотов во главе с Поттером, ни Игоря. Забыть о Турнире, забыть о смутном ощущении опасности, о нарастающем напряжении, не думать о легком покалывании в метке. Об Игоре тоже не думать. Не вспоминать. Просто не вспоминать.
Он спустился в ставшие родными за столько лет подземелья. Завтра три пары, последняя у гриффиндорцев… И пусть только попробуют не справиться с заданием! Никаких поблажек. Никому, особенно Поттеру.
Северус снял мантию, кинул на стул, устало потянулся… Какой был длинный день! Спать? Или немного посидеть у огня, гоняя в голове ленивые мысли? Надо все-таки решить, говорить ли с Игорем о метке. И как говорить, чтобы не спугнуть его. Или сначала посоветоваться с директором? Вопросы, вопросы… Нет, пожалуй, спать, все равно он ничего стоящего сейчас не придумает.
В дверь постучали — громко, нагло, настойчиво. Северус открыл, готовый послать нежданного гостя по всем известному маршруту, и Каркаров, пьяный, счастливо улыбающийся, ввалился в комнату, чуть не рухнув прямо на него.

Глава 5. Постоянная бдительность

Северус не сразу понял, что его разбудило. Кто-то ходил в гостиной, бормоча, кряхтя и постанывая. Он потянулся за палочкой — нежданные гости в его комнатах не предвещали ничего хорошего. Кого это принесло в такую рань? Накинув халат, он двинулся в сторону двери в гостиную, стараясь ступать неслышно и держа палочку наготове. Резко открыл дверь, готовый ударить заклинанием.
— Каркаров! Какого черта?
Ну да — Каркаров, как же он не сообразил спросонья! Игорь заявился к нему вечером, еле держась на ногах, нес всякий бред, путая английские слова с какими-то непонятными, цеплялся за него, обдавая запахом алкоголя. Вспоминал общее прошлое, каялся в грехах, лез со слюнявыми поцелуями. Северус сгрузил его в кресло, где Игорь и заснул.
Тогда, ночью, глядя на всхрапывавшего в его любимом кресле Игоря, Снейп решил проверить кое-что: он наклонился, взял безвольно висящую руку и закатал рукав рубашки. Вот она — метка, потемневшая, отчетливо проступающая на фоне бледной кожи. Значит, не случайность и не простое совпадение. Что-то действительно готовится, и чутье не подвело старого манипулятора. Все же придется уточнить кое-какие детали у Каркарова…
— Северус, — простонал Игорь, с видом умирающего снова падая в кресло. — Дай чего-нибудь, а? Голова раскалывается.
Нужно срочно выяснить все про метку, пока болван растерян и плохо соображает.
— Как? — спросил Северус, направляясь к шкафу с зельями.
Вроде должно еще оставаться, не мог же он тогда все выпить… А, вот!
— Как ты умудрился так набраться вчера, Каркаров? Директор, мать твою!
— А я набрался? Не помню, слушай. Ничего не помню. И голова болит.
— Не помнит он… И как с Роландой Хуч обнимался, тоже не помнишь? Ты теперь, как честный человек, на ней жениться должен.
Выражение ужаса на внезапно побледневшем лице Каркарова доставило ему непередаваемое удовольствие. А вот нечего так напиваться в чужих школах, господин директор!
— Шучу, не бойся. Ты не в ее вкусе. Ответь мне всего на один вопрос, и получишь долгожданное облегчение.
— Ну наконец-то, Северус! Ты все-таки решился… Я отвечаю — да!
— Идиот!
— Не тот вопрос, да? Прости… я думал…
— В таком состоянии вряд ли можно думать, Каркаров. Но вопрос действительно был другой. Когда ты заметил, что метка потемнела, были ли еще какие-нибудь странности, особенности, ощущения?
Игорь побледнел и быстро отвел взгляд.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Не понимаешь… Метка, Каркаров! Метка!
— Ты осматривал меня? Вчера? Раздевал? Двуличный ублюдок! Гонишь прочь, как паршивую собаку, а сам втайне мечтаешь поиметь, да еще устраиваешь допрос? — голос Игоря сорвался от внезапной истерики.
— На, пей и выметайся отсюда, — холодно произнес Снейп.
— Но, Северус… Прости, я сам не понимаю, что говорю…
— Никаких «Северус». Иди лучше студентов своих проверь. Тоже, наверное, отмечали вчера, пока директор развлекался.
— У нас дисциплина! — возмутился было Игорь, но смолк под язвительным взглядом Снейпа. Залпом выпив зелье, он поморщился, помедлил, словно раздумывая, и поднялся с кресла. Однако вместо того, чтобы убраться и оставить Cеверуса в покое, сделал шаг к нему.
— Ну зачем ты так, Северус? Я… ну да, я тогда на суде про тебя сказал, но ведь тебя же не арестовали! Я знал, что ты выкрутишься, ты всегда был самым хитрым из всех нас… Всегда был себе на уме.
Игорь подходил все ближе, смотрел в глаза просящим взглядом, улыбался. Северус отступил на шаг, туже затягивая пояс халата.
— Каркаров… — предупреждающе протянул он. — Зелье не подействовало? Или тебе еще одно дать, для улучшения слуха? Я сказал — выметайся! Мне еще работать сегодня.
— Северус… А ведь ты не забыл то, что у нас было, правда?
— Прекрати, — Снейп поморщился, пытаясь загнать обратно вдруг всполошившееся сердце. Он не будет ворошить прошлое! Он не подпустит к себе Игоря еще раз. Игорь предал его однажды и сделает это снова. А внезапно возникшее желание… ну что ж, с этим Северус научился справляться. Не в первый раз. — Это смешно, Каркаров!
— Ты всегда был особенным, Северус, — в голосе Игоря появились мягкие бархатные нотки, от которых Северус в молодости терял голову и был готов на все. — Другие этого не видели, но я-то знал! Я знал твое тело — я мог играть на нем, как на скрипке, заставляя тебя стонать и извиваться от желания. Помнишь, как ты кричал в моих руках и просил взять тебя? Помнишь, как ты плакал на моем плече после нашего первого раза? Помнишь, как ты засыпал в моей постели и просыпался оттого, что я входил в тебя? Помнишь?
— Нет. И если ты не уйдешь сам, я вышвырну тебя, понял, господин директор?
Игорь сделал еще шаг к нему навстречу, теперь он стоял почти вплотную, растрепанный, помятый после проведенной в кресле ночи. Запах алкоголя смешивался с травяным ароматом зелья, разбавленный терпкими нотками пота и желания. Игорь его хотел? Бред! Но собственное тело предавало, отзываясь на запах — у Северуса так давно никого не было!
— Каркаров… Уходи. Просто уйди! Иначе я тебя ударю.
— Ударь! Я не уйду, Северус.
Напряженное молчание, наполненное гулким стуком сердца в ушах, прервал донесшийся из кабинета голос МакГонагалл:
— Северус? Ты у себя?
— Уходи, — одними губами проговорил Снейп, глядя в серые глаза. — Уходи же!
Каркаров поднял руку, прикоснулся кончиками пальцев к щеке Северуса, развернулся и исчез за дверью. С силой проведя по щеке ладонью, словно пытаясь стереть следы прикосновения, Северус поспешил выяснить, чего хотела так вовремя — или так не вовремя — появившаяся из камина Минерва.
— Святочный бал! — объявил Дамблдор собравшимся в его кабинете деканам, радостно сверкая улыбкой и очками-половинками. — Традиция Турнира Трех Волшебников. Танцы, угощение и веселье, а также укрепление дружеских связей между школами, — легкий поклон в сторону присутствовавших на собрании мадам Максим и Каркарова. — В первый день Рождества, в Большом зале. Деканы! Попрошу вас донести информацию до учеников, особенно вас, Минерва, и вас, Помона. Чемпионы открывают бал — да, да, Минерва, мистер Поттер тоже. Позаботьтесь, пожалуйста, о том, чтобы у него была партнерша и он не слишком путался в фигурах танца. Вопросы? Если нет, благодарю за внимание. Северус, задержись, пожалуйста.
Когда все вышли, образ благодушного, немного эксцентричного старого волшебника куда-то исчез, на смену ему пришел строгий проницательный взгляд голубых глаз. Северус каждый раз удивлялся этому превращению, происходившему, когда они с Альбусом оставались наедине. Тот словно снимал маску, становясь самим собой. Или — как иногда казалось Северусу — надевал маску специально для него, считая, что он недостоин иного? Или Дамблдор просто был разным? И Северус видел его таким?
— Ты поговорил с Каркаровым, Северус? Я все-таки настоятельно прошу тебя проследить за ним. Ты же помнишь, что устроили ваши бывшие коллеги на чемпионате по квиддичу? Что-то надвигается, Северус, и я не знаю, готовы ли мы. Аластор присматривает за Гарри, а Каркаров — твоя задача. Я ведь могу рассчитывать на тебя?
Северус кивнул. Спорить с директором? Бесполезно. Проследить за Каркаровым? Он проследит, хотя все инстинкты и требуют держаться от Игоря подальше. С другой стороны… Игра может стать интересной.
От размышлений Северуса отвлек голос директора.
— Что, простите?
— Метка, Северус. Твоя метка. Изменилась или нет?
Северус машинально потянулся правой рукой к предплечью. Он все еще не был уверен до конца, он мог ошибаться… Ему так хотелось ошибиться!
— Да. Потемнела.
— Могу я посмотреть? Или тебе это слишком неприятно?
Северус отступил на шаг. Показать метку директору?
— Я предпочел бы этого не делать, Альбус. Поверьте мне на слово. Я поговорю с Каркаровым при первой же возможности.
Выйдя от Дамблдора и спустившись по спиральной лестнице, он наткнулся на Грюма, который как раз завинчивал пробку своей неизменной фляги. Северус часто задумывался, что именно так часто пьет старый аврор. Виски? Но пьяным он не выглядел, да и вряд ли директор, при всей его эксцентричности, стал бы держать в школе алкоголика… Хотя кто его знает, планы Дамблдора неисповедимы. Северус потянул носом — виски от Грюма не пахло. Какое-то зелье?
— Все вынюхиваешь, Снейп? — Грюм прищурился, пряча флягу в карман. — О чем говорил с тобой Альбус? Не дергай на меня бровями, я тебе не девка из Лютного!
— Профессор Грюм, — холодно ответил Северус, делая шаг в сторону. — Мой разговор с директором вас не касается. Разрешите.
— Осмелел под крылышком Дамблдора, да? Альбус тебе доверяет, но я-то нет! Я слежу за тобой, Снейп! За тобой и за твоим дружком. Если вы что-то задумали, я узнаю об этом.
— О планах директора Каркарова вам лучше узнать у него самого. Мне о них ничего не известно.
Грюм подошел ближе, стуча деревяшкой по каменным плитам, его стеклянный глаз беспрерывно вращался, вызывая у Северуса тошноту. Чем же все-таки от него пахло? Запах был смутно знакомым, но сосредоточиться Северус никак не мог.
— Слушай меня внимательно, Снейп. Плевал я на то, что ты теперь профессор и что Дамблдор тебя покрывает. Для меня ты и твой дружок Каркаров как были Пожирателями, так и остались. Враг не дремлет! Так что, если что узнаешь — сразу мне, понял? Считай, что это приказ!
Снейп заставил себя смотреть прямо в ухмыляющееся лицо Грюма, ощущая, как волна ненависти захлестывает его, туманя голову. Спокойно, только не сорваться сейчас!
— Приказ, Грюм? Вы забыли — вы больше не аврор.
— Не бывает бывших авроров, как не бывает бывших Пожирателей, профессор Снейп. Ладно, иди. Но помни — я слежу за тобой. И за Каркаровым тоже! Постоянная бдительность, понял?
Постоянная бдительность? Старый параноик! Будет тебе постоянная бдительность. За Поттером бы лучше следил! День только начинался, а Северус уже устал так, что хотелось запереться в подземельях и никого не видеть. А еще предстояло готовить слизеринцев к балу… Хотя в своих студентах он был уверен — в грязь лицом они не ударят. Но проконтролировать надо.
Снова оказавшись в подземельях, он вызвал к себе старост:
— Соберите студентов в гостиной. Я буду через десять минут.
Северус снова потер левое предплечье. Постоянная бдительность… Что-то действительно надвигалось, директор был прав. Это напоминало давящее затишье перед грозой — вроде и ничего не происходит, но воздух застыл, небо потемнело, и ты напряженно ждешь первого раската грома, разрывающего тяжелое молчание. Сделать еще одну попытку поговорить с Игорем, вывести его на откровенность. Проследить за Поттером — можно ли до конца доверять Грюму? Он закатал рукав рубашки — череп со змеей будто ухмылялся, и показалось, что метка еще потемнела, еле заметно, но все же… Он ждал этого столько лет, с той страшной ночи в Годриковой Лощине. Ждал, что метка вспыхнет болью, призывая его к Темному Лорду. «Я не знаю, готовы ли мы», — сказал Дамблдор.
Последний взгляд на метку. Мантия. Глубокий вдох. Закрыть дверь, выпрямить спину, придать лицу привычное холодное выражение. Готов? Тогда вперед.

@темы: снейп, мое, фанфики

---

Команда HP slash в порошках

Не все мое, курили мы это вместе )))


вот собралась команда слэша
чтоб перетрахать всех подряд
а нам аноны нету драрри
твердят

***

мы всех заслэшим кого надо
и поимеем горячо
кого не сможем тех зафемим
а чо?

***

анон читал и горько плакал
опять он недополучил
потом сказал ну чо спасибо
дрочил

***

профессор самых честных правил
учил их зельям как умел
нечестных он на отработках
имел

***

вот снейп жестоко рассердился
и очень громко заорал
идите вы лонгботтом в жопу
ура

***

открытый космос звезды холод
созвездий тьма парад планет
иллюминатор Драко Гарри
минет

***

министр не знает чего хочет
и приходя под ночь в бордель
он достает большой и черный
портфель

***

вот на метле во тьме несется
за флинтом с матюгами вуд
забавный спорт кого поймают
***т

***

опять люпиновы страдашки
прости родной я был неправ
скажи хоть что-нибудь любимый
гав гав

***

кипят в котлах дымятся зелья
лонгботтом уж трясется весь
а снейп ему на ушко шепчет
не здесь

***

ну что на отработку поттер
ехидно дернул бровкой он
а тот в ответ увы профессор
закон

***

читала фемчик гермиона
когда ее застукал рон
отобран был немилосердно
страпон

***

нашел крестражей он немало
он лорда в шутку победил
потом на джинни он женился
дебил

***

однажды поттер вот зараза
на зелья сильно опоздал
и снейп ему на отработке
не дал

---

Песенка про снарри

Жил-был профессор один,
бедных студентов кошмар.
Мрачен, носат, нелюдим,
грозный шпион-зельевар.
Зелья варил по ночам,
баллы снимал без конца.
Но не заметив и сам –
взял и влюбился в юнца.

Миллион, миллион, миллион раз сказать:
Поттер, вы, Поттер, вы, Поттер вы идиот!
Чтоб себе, чтоб себе самому доказать:
Не люблю, не хочу, вовсе наоборот.
Миллион, миллион, миллион едких слов.
Миллион, миллион, миллион горьких фраз.
Чтоб прогнать, чтоб прогнать, чтобы выгнать из снов.
Яркий свет невозможных зеленых глаз.

@темы: стихи, типа юмор

---

Битва закончена!

Все, ура, я это сделала! Первая фандомная битва закончена. Я получила до хрена удовольствия, новые знакомства, писательский опыт и просто море кайфа, я написала пейринги, которые не написала бы, наверное, никогда, если бы меня туда не затащили. Я написала - сама и в соавторстве - больше 20 текстов. Это круто, люди!
Сюда я их, вы уж извините, не потащу... Тем более что не все только мои. Поэтому кому интересно - прошу сюда! Gavry на фанфиксе. Там будет все!

---

Просто так

Честно украдено
Про меня

@темы: цитаты

---

Тяжелый день

Увидела коллаж, не удержалась ))) Получился миник.

07.10.2016 в 21:07

Пишет  Призрачный странник:

На сон грядущий

Примерно так выглядит ванная комната декана Слизерина

ПР

От чудесной  Гаври потрясающий миник. Это даже не зарисовка, это история одного вечера

Название: Тяжелый день
Автор: Гаври
Персонажи: СС/ГП
Рейтинг: НЦ-17
Размер: мини
От автора: Все персонажи совершеннолетние!

Перед тем, как толкнуть дверь, Гарри сделал глубокий вдох и досчитал до двадцати. Не помогло. Дыхательные упражнения, которые как-то показывала ему начитавшаяся маггловских книжек про медитацию и контроль самосознания Гермиона, не помогли тоже. Впрочем, у Гарри всегда были проблемы с “Контролируйте эмоции, дисциплинируйте рассудок!” Черт бы побрал тогда еще профессора Снейпа!

Зачем, ну вот зачем Гарри настоял полгода назад на своем? Предупреждали же его, и Гермиона отговаривала, а Рон только горько вздыхал и смотрел на друга, как на тяжелобольного. Послушался бы умных людей - не мучился бы сейчас! Нет, загорелось ему - давай жить вместе, и все. Справедливости ради надо признать, что жить вместе с Северусом Снейпом оказалось не так уж страшно, а чаще всего даже очень приятно, но в такие дни, как сегодня, Гарри жалел, что вообще заговорил на тему “А давай попробуем...”

Больше всего ему сейчас хотелось никого не видеть, никого не слышать и ни с кем не говорить. Выпить чего-нибудь погорячительнее и завалиться на диван прямо в джинсах. И чтоб никто не приставал с разговорами, не поднимал язвительно брови и не трогал его!

В доме было тихо. Так тихо, что Гарри даже на минуту решил, что он один - мало ли куда Снейп запропастился… Но нет - с кухни доносились какие-то звуки. Гарри еще раз обреченно вздохнул и поплелся на кухню.

Северус - ну разумеется! - священнодействовал над чем-то красным, булькающим в кастрюльке и издающим умопомрачительные запахи, жадно принюхивался, помешивал, сыпал нечто из разноцветных баночек, еле слышно мурлыча себе под нос. Гарри разозлился: пока кое-кто, понимаешь ли, в поте лица задницу рвет на благо родины, некоторые то в лаборатории чего-то мешают против часовой стрелки, то на кухне прохлаждаются. Живут в свое удовольствие, словом! Даже джинсы научился носить, профессор! Нет, ему идет, конечно…

Гарри плюхнулся на стул, потянул к себе корзину с хлебом, оторвал от батона горбушку и сунул ее в рот. Снейп кинул на него взгляд через плечо, не переставая помешивать то, что булькало в кастрюльке.

- Не кусочничай, Поттер! Скоро готово будет. Иди, пробуй, - он протянул деревянную ложку с красным соусом. - Нет? Ну как хочешь. Мммм… Базилика добавить надо… и перца, пожалуй.

Накрыв кастрюльку прозрачной стеклянной крышкой, Северус сел рядом, посмотрел испытующе. Гарри демонстративно придвинул к себе корзину с хлебом.

- Поттер…

- Отстань, а?

Гарри хотелось поругаться. Очень хотелось! Так, как когда-то раньше, с криками, взаимными обвинениями и швырянием друг в друга всяких бьющихся предметами. Но этот, блин, совершенно невозможный тип, с которым Гарри почему-то вздумалось поселиться под одной крышей, только молча смотрел на него с совершенно непроницаемым видом. Вот человек, а! Как по всяким пустякам - так орет, придирается и школу вспоминает. А тут молчит! Гарри со злостью впился зубами в батон. Вот пусть сам и ест свое вкусно пахнущее!

- Ну? - наконец Северус вопросительно изогнул бровь. - И что такого сегодня стряслось?

Гарри с удовольствием набрал полную грудь воздуха и начал:

- Достали! Все! Ненавижу! Уродов этих, которые не могут жить спокойно, а нам их ловить по всему Лондону! Бумаги эти бесконечные! Да я больше пером работаю, чем палочкой! И начальство… Ну почему начальники всегда такие идиоты? И вообще… Ты куда? Я с тобой разговариваю!

- Соус помешать, а то пригорит, - спокойно ответил Северус, не оборачиваясь. - Ты продолжай, продолжай, я тебя внимательно слушаю.

Ну ничего себе, слушает он! А где - ты идиот, Поттер, я же тебе говорил? Где язвительное прохаживание по умственным способностям человека, добровольно выбравшего аврорскую карьеру? Где старая добрая ссора?

- Соус? Да ешь ты сам свой дерьмовый соус, понял!

Гарри махнул рукой, плетеная корзина свалилась со стола, булочки разлетелись по всей кухне. Провожая взглядом закатившийся под шкаф обгрызенный им батон, Гарри почувствовал легкий укол страха - кажется, он все-таки перегнул палку. Ой, что Снейп сейчас с ним сделает! Снейп молча отложил в сторону деревянную лопаточку, так же молча достал из шкафа толстостенный стакан и бутылку, налил на два пальца, подумав, добавил еще и протянул ему.

- Северус…

- Поттер, я не буду ругаться с тобой на голодный желудок. У меня уже, знаешь, годы не те. Бери стакан и пошли!

- Ку… куда это?

Но Северус не ответил, и Гарри ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, глотнув для храбрости опалившей горло жидкости. Куда, интересно его ведут? В лабораторию на опыты?

Гарри не угадал - Северус привел его в ванную. О, эта ванная! Если бы Гарри знал, что у бывшего слизеринского декана в новом доме ТАКАЯ ванная, он перебрался бы туда гораздо раньше! Вот только понежиться в ванной занятому аврору Поттеру все никак не удавалось в последнее время. Северус молча открыл кран, щедро плеснул сразу вспенившейся ароматной жидкости, от которой вода заблестела и окрасилась в приятный сиреневый свет. Потом он, не говоря ни слова, повернулся и вышел, оставив Гарри в недоумении. Это вот что сейчас было, а? Снейп, Северус Снейп, вместо того, чтобы обругать, обсмеять и указать Поттеру его настоящее место, наливает ему виски и делает ванну? Рассказать - не поверят, так что лучше даже не рассказывать!

Вода в набирающейся ванне так призывно мерцала, так завлекающе пенилась и так приятно пахла, что Гарри не стал долго раздумывать, стащил с себя одежду, бросил прямо на пол, и с довольным вздохом погрузился в ароматное тепло. Ка-а-айф! Он отпил из стакана еще глоток, ощущая, как расслабляются уставшие мышцы, как уходит напряжение тяжелого дня, как отпускают злость и раздражение. Какой же все-таки Северус молодец! Гарри еще чуть глубже опустился в теплую воду, откинулся на бортик, закрыл глаза. Северус… Он вдруг ясно увидел его - в старых потертых джинсах, обтягивающих узкие бедра, и рубашке с закатанными рукавами, волосы собраны в хвост, чтобы не мешали готовить, лицо сосредоточено, как при варке зелий. Мешает себе свой хваленый соус - и чего есть не стал, обалденно пахло же! Потом пробует, слизывает с ложки красную массу, обводит губы кончиком языка, хмурится, довольно улыбается… То ли эти мысли, то ли теплая вода так повлияли - но член проявил признаки заинтересованности, медленно приподнимаясь. Гарри прикоснулся к нему кончиками пальцев, сжал кулак, медленно провел несколько раз. Нет, пожалуй, есть идея получше. Но как… А, придумал! Дотянувшись до сваленной на полу одежды, Гарри вытащил палочку. Серебристый олень, внимательно выслушав послание, качнул рогами и вылетел из ванной комнаты, а Гарри, довольный собой, допил виски и поудобнее устроился в ванне.

Через несколько минут дверь распахнулась. Северус, на котором из всей одежды осталось небрежно повязанное на бедрах полотенце, вошел в комнату и остановился, прислонившись к двери и скрестив руки на груди таким родным жестом.

- Отошел? Поттер, я в первый раз видел краснеющего патронуса! И кто тебя всему этому научил, хотел бы я знать…

- Да есть тут один, - Гарри скользнул взглядом по фигуре Северуса. - Профессор. Бывший, правда. Иди сюда!

- Да что вы говорите, мистер Поттер? Лучше бы ты меня на зельях так слушал, глядишь, и научился бы чему.

- Иди сюда, - хрипло сказал Гарри, не в силах больше продолжать привычную игру. - Ну пожалуйста!

Северус распахнул полотенце, развел в стороны. Гарри глубоко вздохнул, со свистом втягивая воздух. Черт, как же он любил видеть его таким! Возбужденным, с большим, ровным, гордо стоящим членом среди черных, вьющихся, жестких даже на вид волос. Обнаженным и открытым. Горячим и нежным. Таким, каким Снейп был только с ним…

Вода с плеском поднялась, когда Северус переступил через высокий бортик, усаживаясь напротив, и откинулся на край ванны, раскинув руки и слегка касаясь Гарри коленом. От этого почти незаметного прикосновения по коже проскочили мурашки, сердце забилось чуть быстрее, член заинтересованно потянулся вверх, словно желая вынырнуть на поверхность и познакомиться с соседом.

- Почему мы раньше так не сидели? - спросил Гарри, подползая ближе. - У тебя шикарная ванна! Большая… Удобная… И пахнет так… приятно… Я и не думал, что ты такой сибарит, Северус.

- Я зельевар, - ладони Северуса нырнули под шапку белоснежной пены и принялись поглаживать бока и спину. - Пена для ванной… Иланг-иланг, жасмин, корица… Ммм… что же еще… Поттер, ты не даешь мне сосредоточиться!

- Правда? - Гарри добрался наконец до члена Северуса, который слегка пульсировал под его пальцами, отзываясь на привычную ласку. - Ну… Давай ты мне потом расскажешь, ладно? Мне сейчас некогда.

Он потянулся к улыбающимся губам. Северус мягко ответил на поцелуй, приоткрыл рот, впуская язык, притянул Гарри к себе, усаживая на колени. Все эти ароматы, масла, тихий плеск воды дразнили Гарри не хуже легких прикосновений, скользящих по коже, оставляя в голове лишь дымку возбуждения. Он обхватил Северуса за шею, запустил пальцы в распущенные влажные волосы, голова кружилась, то ли от поцелуя, то ли от запахов - иланг-иланг, жасмин, да какая разница, чего он туда намешал!

- Я тебя хочу, - выдохнул Гарри, оторвавшись наконец от горячих мокрых губ и глядя прямо в черные глаза. - Хочу… Так хочу…

Пальцы, ласкающие спину, скользнули ниже, погладили ягодицы, прикоснулись к входу, нежно растягивая его.

- Нетерпеливый, - прошелестел Северус, обводя языком ухо Гарри и заставляя того вздрогнуть и прогнуться. - Вредный мальчишка… Гарри…

От этого шепота прямо в ухо желание стало просто невыносимым. Гарри, приподнявшись, нащупал твердый член и стал медленно вводить его в себя, не отрывая взгляда от лица Северуса.

Хриплый вздох, полный истомы и предвкушения, сорвался с губ Северуса, он крепко держал Гарри за бедра, направляя, не позволяя двигаться слишком быстро, проникая глубже с каждым толчком, заставляя всхлипывать от удовольствия и просить о большем.

Гарри раскачивался, не закрывая глаз, нагибаясь, чтобы снова поцеловать родные губы, пахнущие базиликом и этим самым иланг-илангом, откидываясь назад, чтобы углубить проникновение. В этом ровном завораживающем ритме он забывал о суете ушедшего дня, глупой и некрасивой сцене, что закатил Северусу на кухне. Все это было неважно. Здесь и сейчас есть только он и Северус. Их любовь, их нежность, их безумие, растворенные в тысячах невесомых пузырьков и ненавязчивых ароматах, витающих в воздухе. Руки, ласкающие спину, губы, отвечающие на поцелуй.

- Се-е-е-ев! - сжимая плечи любовника до синяков, выкрикнул Гарри, кончая и утягивая Северуса за собой. - Черт, хорошо-то как…

Он лежал, расслабленный и удовлетворенный, на груди Северуса, чувствуя, как тот гладит его волосы, ощущал под щекой успокаивающееся биение сердца, слушал, как с легким шорохом лопаются пузырьки пены в ванне. Ему было хорошо. Просто хорошо. Нет, все-таки он правильно сделал, когда уговорил Северуса жить вместе...

Обзорам

Призрачный странник

<a href="http://kuka-ramba.diary.ru/p210685210.htm" target=_blank> коллаж </a> СС, ГП.

@темы: снарри, коллаж, фанфики

---

Снарри-однострочники

Фест однострочников на Время снарри я бездарно прошляпила... Но ничего, там еще столько вкусного осталось! На фанфикс уже не потащу, а тут пусть лежит

Раз

2.27. Снарри, слэш, преслэш, А-, "От тебя одни неприятности"

Блять, Снейп, чтоб тебя кентавры драли! Одни неприятности от тебя, профессор хренов, зельевар проклятый, шпион недоделанный! Вот как с первого курса началось, так и...

Наша новая знаменитость, мать твою! И глазами своими чернющими на меня - зырк, зырк! Да если бы не ты! И с камнем этим - ну кто ж так предупреждает, а? Сказал бы толком, мы б и не полезли никуда... Хотя - да полезли бы, дураки малолетние. И все равно - одни неприятности от тебя, Снейп!

Да и потом тоже... То ты баллы снимаешь, то котлы чистить оставляешь, то над крестным издеваешься. Как меня достало твое "Вы идиот, Поттер, такой же, как ваш отец"! Так и хотелось в глотку тебе эти слова вбить!

А помнишь, как ты в меня банкой с тараканами швырял? А как на шестом курсе у входа встретил и прямо в кровище, в одежде маггловской заставил, садюга слизеринская, в зал идти? И смотрел так с усмешечкой....

Снейп, как ты меня достал за все эти годы! Как я тебя ненавидел... Спать по ночам спокойно не мог! Не мог, да. Закрою глаза - а там ты. Гад! Ну гад же!

А ты... Черт, тяжелый ты какой! Вот вроде тощий, в чем душа держится, а тяжеленный! Но я тебя дотащу, слышишь? Дотащу, потому что... Потому что дотащу и все! Ты...

Ты только не умирай, слышишь? Снейп? Ну не умирай ты, зараза, как же я без тебя! Снейп! Северус...

Два

2.44. СС/ГП. Слэш. Оба скрывают, что были девственниками до начала отношений, и оба же ревнуют к мифическим "бывшим" партнёра.

Северус уверен, что стыдно быть гребанным девственником в сорок лет. Ну правда! Да, была несчастная любовь, неприкаянная юность, выматывающая работа и шпионство на грани фола. Да и внешность с характером… Гм. Все все поняли. Но не признаваться же в этом Поттеру, по которому сохнет и вздыхает половина читателей “Ведьмополитена”, независимо от пола и возраста. С его-то зелеными глазищами и улыбкой во всю физиономию! Поэтому Северус тщательно проштудировал доступную литературу перед их первым разом. И поэтому он многозначительно поднимает бровь на расспросы Поттера. С Малфоем? Ну… Это все прошлое, ты же понимаешь!
Гарри тоже стыдно - герой, понимаете ли, колдография чуть ли не на каждом столбе, письма от поклонников и поклонниц, и ни с кем никогда. До Северуса, в смысле. А ведь ему уже за двадцать! Даже с Джинни они так и не переспали! А потом… Потом Гарри запал на одного носатого вредного типа. А тот… Ну не говорить же ему, что он еще… Тот ведь объязвит - мало не покажется. Северус - он такой… Не зря на него Малфой облизывается! Поэтому Гарри специально забывает на столе письмо от очередного поклонника - пусть поревнует, ему полезно.
И ночью, когда они занимаются любовью, ни один из них не скажет то, что вертится на языке. Только ты… Никого больше.

Три

2.69. СС/ГП, слеш.
Сокрытие отношений, выбор для тайных встреч самых неподходящих мест.

Мы делаем это везде, где можно и нельзя. В купе поезда - под стук колес и раскачивание вагона трахается особенно горячо. В туалете ночного клуба - чего мне стоило затащить туда Снейпа, отдельная история. В гостевой комнате “Дырявого котла” - я изо всех сил сжимал зубами уголок подушки, чтобы не застонать в голос, когда он размашисто вбивался в меня. В комнате для допросов - он так смотрел на меня в коридоре Министерства, что пришлось под каким-то предлогом вмешаться в его разговор, затащить в свободную комнату и завалить на стол, наложив на дверь заглушающие чары. В переулке - я отсасывал ему, а он стоял, прислонившись к стене и держа наготове палочку…
Иногда я думаю - может быть, ему все это нравится? Может быть, его это заводит? Про нас не знает никто, это наша, только наша тайна. Бывший профессор, Пожиратель смерти и шпион имеет своего бывшего ученика, а ныне Героя, Победителя и надежду доблестного Аврората где придется… Или подставляет ему задницу - это уж как получится. И никто не знает, даже не догадывается.
Я надеюсь только, что однажды ему это надоест. Потому что я не хочу больше с ним трахаться. Я хочу с ним спать, просыпаться и завтракать вместе. И я жду, когда он будет к этому готов...

@темы: снейп, мое, фанфики

---

Это тоже мне )))

Спасибо, я в полном восторге!

07.10.2016 в 22:58

Пишет  Ferya:

для Gavry
Иллюстрация к фику  Гаври"А если попробовать?" fanfics.me/fic88338

Спасибо!!!

---

Нашел

Чтобы не потерялось, пусть будет тут... К фанфику Я возьму тебя с собой (в небеса) от замечательной tesey

Вот я тебя нашел - мне удержать бы успеть,
Мне подхватить бы, не позволяя упасть.
Расцеловать всего - так не позволишь ведь
Ни на руках носить, ни у порога спать.
Мне разделить бы с тобою холод и боль,
Тебя согреть бы - а ты сказал "Уходи".
Но если это вот все и значит быть тобой -
То как живешь ты с открытой раной в груди?
Мне ощутить бы тепло холодных губ,
Тебя прижать к себе, укрыть собой от потерь.
Ни привязать тебя, ни отпустить не могу,
И не пойму никак, ну что ж нам делать теперь...


Кто бы еще сказал, на какой мотив я это с утра пою...

@темы: снарри, к фанфику, стихи мои

---

Стих с коллажем ))))

06.10.2016 в 20:03

Пишет  19011967:

Шикарные стихи от Гаври

06.10.2016 в 18:03

Пишет  Гаври:

Профессор...
Профессор? Добрый вечер. Это я.
Я посижу у вас немножко, можно?
Не спится, да? И мне не спится тоже.
Бессонница у каждого своя.

Профессор, нет, я просто так пришла.
Мешать не буду - вы опять в работе.
Эссе, студенты, зелья, Лорд и Поттер...
У вас дела, и у меня дела.

Профессор, мне понятна боль и злость.
Кто без греха, пускай бросает камень,
А мы давайте просто выпьем с вами
За тех, кого спасти не удалось.

Профессор тянет виски и молчит,
Перо в руке застыло утомленно.
А ночь плывет, и в темноте оконной
Дрожит наивно огонек свечи...

---

Профессор...

Профессор? Добрый вечер. Это я.
Я посижу у вас немножко, можно?
Не спится, да? И мне не спится тоже.
Бессонница у каждого своя.

Профессор, нет, я просто так пришла.
Мешать не буду - вы опять в работе.
Эссе, студенты, зелья, Лорд и Поттер...
У вас дела, и у меня дела.

Профессор, мне понятна боль и злость.
Кто без греха, пускай бросает камень,
А мы давайте просто выпьем с вами
За тех, кого спасти не удалось.

Профессор тянет виски и молчит,
Перо в руке застыло утомленно.
А ночь плывет, и в темноте оконной
Дрожит наивно огонек свечи...

@темы: снейп, стихи

---

Это мне ))))

К моему Дрочить на воспоминание сделали коллаж. Любуйтесь! Спасибо, мне очень нравится...

26.09.2016 в 12:02

Пишет  19011967:

Для несравненной Гаври

26.09.2016 в 11:58

Пишет  Ferya:

для Gavry
ещё один коллаж к замечательному фику fanfics.me/fic96484

---

Дрочить на воспоминание

Написалось вот...

Дрочить на воспоминание

Я не думаю о тебе вот уже почти два года. Не думаю, не думаю. Не-ду-ма-ю. Я не думаю о тебе этим проклятым солнечным утром, когда пью кофе с Джинни и обсуждаю с ней нашу предстоящую свадьбу. То есть выслушиваю, что считают по этому поводу моя будущая невеста и моя будущая теща. По-моему, у них уже распланировано все, от цвета платьев для подружек невесты до имен наших детей — двух мальчиков и девочки. Я киваю и не думаю о тебе. О том, как ты сидел в кресле с книгой, протянув ноги к огню, шелестел страницами, хмурился, словно не соглашаясь с автором. Как, не отрываясь от чтения, протягивал руку за чашкой с крепким янтарным чаем. Как я мог долго смотреть на тебя — просто смотреть. А потом подходил, обнимал тебя сзади, дышал тебе в шею, вынимал книгу из твоих пальцев, и…
— Гарри, ты меня слушаешь? Так бежевое или розовое?
Я смотрю на Джин… Она хорошая, правда! Она замечательная… Умная, красивая, добрая, сестра моего лучшего друга и моя школьная любовь. И она ни в чем не виновата. Она не виновата, что я сошел когда-то с ума и теперь мне так сложно не думать о тебе. Поэтому я киваю и стараюсь сосредоточиться на ее словах. Бежевое или розовое? Какая разница, Джин! Черного на нашей свадьбе точно не будет.
— Джинни, я… Прости. Живот разболелся. И мне пора. Потом договорим, ладно? И пусть будет розовое! Нет? Ну бежевое тогда…
Я прикасаюсь губами к гладкой сладко пахнущей щеке и быстро выхожу из кухни. Мне и правда пора, но если я потороплюсь, я успею… Закрыться в ванной. Расстегнуть штаны. Нет, я не буду о тебе думать! Это не из-за тебя у меня так стоит, это потому, что у нас с Джин давно не было секса. У нее подготовка к свадьбе, стресс, и она часто ночует в Норе. А у меня… Я крепко зажмуриваюсь. Твои руки на моих бедрах. Твои волосы щекочут живот. Твои губы… Губы… А-а-а, ч-ч-черт!
Из зеркала на меня смотрит совершенно обалдевшая физиономия. Ну да, это я. Я опять… Как это Рон тогда изящно выразился, после того, как мы с тобой расстались? Дрочил на воспоминания. Именно так он и сказал мне, вытаскивая чуть ли ни за шкирку из темноты дома на Гриммо: “Хватит дрочить на воспоминания, Гарри! Начни жить заново.” Прости, дружище Рон. Я старался, я очень старался, но у меня плохо получается. Воспоминаний все еще слишком много…
Капли воды, стекающие по твоему телу — худому, покрытому шрамами, такому бледному, особенно по контрасту с черными намокшими волосами. Ты закидываешь руки за голову, подставляясь под горячие струи, поворачиваешься, фыркаешь… Глаза закрыты. Я неслышно прикрываю за собой дверь ванной, встаю рядом с тобой. Целую тебя в шею, ощущая под губами глубокие борозды шрамов. Твой член…
— Гарри, ты не опоздаешь?
Я уже опоздал, Джинни… Но я послушно застегиваю штаны, смываю с раковины следы своих воспоминаний, плескаю в лицо холодной водой… Теперь я могу еще какое-то время о тебе не думать.
Да мне и некогда, к счастью. Последние недели аврорских курсов. Куча экзаменов, проверок и нормативов. Чары. Боевые заклинания. Трансфигурация. Зелья. Зелья. Зелья… Черт! А вечером у меня тренировка. Ты всегда говорил, что квиддич — это для безголовых болванов, которым некуда девать энергию, а потом смазывал мои синяки и царапины, когда я падал с метлы. И сидел на трибуне, на самом верхнем ряду, делая вид, что это не ты и смотришь ты не на меня, когда мы играли с французским авроратом. Никто не знал, что ты пришел ради меня. Никто. И что вечером, после бурного отмечания нашей победы, я навру что-то друзьям, подмигну в ответ на недовольный взгляд Рона и помчусь к тебе. А ты отругаешь меня за неумный риск — мой любимый финт Вронского ты назовешь идиотством, достойным гриффиндорца с отбитыми мозгами, — а потом прижмешь к себе, и мы будем долго-долго целоваться и медленно раздевать друг друга…
Вот дьявол! Почему мне сегодня так тяжело не думать о тебе? Обычно я справляюсь гораздо лучше, правда! Может быть, где-то там ты тоже не думаешь обо мне сегодня? Тоже… дрочишь на воспоминания? Хотя представить тебя за этим занятием… Нет, лучше не представлять! Иначе мне придется прервать тренировку и уединиться в душевой кабинке, могут неправильно понять.
Дом, в котором мы после свадьбы будем жить с Джинни, не помнит тебя. Джинни не может жить на Гриммо, у нее начинается мигрень в мрачных, насквозь пропитанных темной магией комнатах. Ты тоже не любил особняк Блэков… Поэтому у нас теперь новый дом — светлый двухэтажный коттедж с большими окнами, красной крышей и белыми стенами, увитыми плющом. Тебе бы понравилось. То есть ты бы, наверное, сначала недовольно хмыкнул и ехидно поднял бровь… И трахнул бы меня вот на этом самом столе в кухне! А потом занял бы стены в гостиной своими книжными полками, устроил в подвале лабораторию и сказал, что будешь спать возле окна. А сейчас возле окна сплю я, Джинни предпочитает половину у стены...
О том, что с тобой мы вместе, не знал никто. Только Рон, воспринявший нашу связь с безмолвным неодобрением, — но об этом не знал уже ты, а мне просто необходимо было с кем-то поделиться! Иначе меня разорвало бы на части — тебя было слишком много для одного меня. Твоей язвительной горечи, твоей неожиданной нежности, твоей молчаливой заботы, твоей обжигающей страсти… Все это — для меня, только для меня! Ты не хотел, чтобы о нас узнали. Я бы не стал скрывать, я бы кричал об этом на всех углах, дал интервью для первой полосы “Пророка” — но ты сказал: ”Не порти себе жизнь, они не примут этой связи”. Я понимал, что ты прав, если уж даже Рон смотрел на меня, как на больного… На остальных мне было плевать, а на тебя нет. Скорее всего, нашей связи не простили бы именно тебе, все еще носящему на левом предплечье череп со змеей. Поэтому я молчал о том, как мне хорошо с тобой, как ты сводишь меня с ума. О том, что ты совсем не такой, как они считают…
Я поднимаюсь по лестнице в спальню. Джинни нет, она сегодня в Норе у мамы, им все-таки надо решить, какого цвета будут платья подружек невесты… Ты этого хотел для меня, да? Молодая красивая жена из хорошей семьи, карьера в Аврорате, уважение магического сообщества, чтоб ему провалиться. Все так и получается — почему же мне тогда так больно, а?
В нашу последнюю встречу ты сказал, не глядя мне в глаза:
— У нас нет будущего, ты же понимаешь? Я не могу позволить тебе сломать свою жизнь. Давай прекратим это безумие сейчас… Пока оно не зашло слишком далеко. Они не простят тебе меня, никогда, а у тебя все впереди! Так будет лучше.
Ты стоял у окна черным силуэтом, волосы падали тебе на лицо, ты закрылся от меня, и я не смог до тебя достучаться. Объяснить, что мне плевать на “них”! Что мне нужен ты… Но ты решил, что так будет лучше для меня, и переубедить тебя я не смог. Ты сказал еще: “Я устал от того, что мне плюют вслед...” И я дал тебе уйти. Вот и все. И ты ушел, уехал из Англии, где тебя до сих пор называли за глаза и в глаза Пожирателем и убийцей Альбуса Дамблдора. А я остался. И теперь дрочу на воспоминания о том, как это было с тобой, даже в постели с Джинни иногда представляю себе, что это ты — подо мной. А Джинни планирует нашу свадьбу и составляет список приглашенных. И что мне теперь делать?
Почему-то в эту ночь я совсем не сплю. Закрываю глаза — и вижу тебя. Как ты стонешь и выгибаешься, когда я беру твой член в рот. Как напрягается твоя спина, когда я вхожу в тебя сзади. Как ты нависаешь надо мной, хрипло выдыхая в такт своим резким толчкам, а в глазах твоих горит черный сумасшедший огонь. Как… Черт, да что со мной такое сегодня? Я так себе мозоль натру!
Наверное, это все ночь виновата. Ночью так сложно вспомнить, почему я тебя отпустил. Днем как-то проще, дела, друзья и так далее, а вот ночью… Я провел без тебя столько ночей — почему же эта стала особенной? Наверное, я просто устал. Улыбаться окружающим, осваивать аврорские премудрости, пить пиво по субботам с Роном и Дином, готовиться к свадьбе… Я устал жить без тебя, понимаешь? Зачем я тебя отпустил? Я никогда не слушал тебя, почему же я послушался в тот раз? Я поднимаюсь с кровати, расправляю смятую простынь… Прости, Джин, ты не виновата, это все я. Но я не могу испортить тебе жизнь, хватит с меня того, что я испортил ее себе.
Спускаюсь вниз, разыскиваю перо и пергамент. Интересно, сова найдет тебя? Должна, Сириуса же находили совы… Грызу кончик пера, вспоминая, как ты беззлобно подтрунивал надо мной за эту привычку. Слова никак не желают выливаться на бумагу, все кажется глупым, наивным, жалким. Я не могу без тебя... Я задыхаюсь в этом правильном мире, где ты меня оставил. Я думаю о тебе, когда занимаюсь сексом с будущей женой. Я вижу тебя в толпе, у меня каждый раз замирает сердце, когда я замечаю высоких худых мужчин с длинными черными волосами. Я не могу без тебя! Пишу, рву пергамент, пишу снова. Я устал дрочить на свои воспоминания, мне не нужна правильная жизнь с женой, карьерой и кучей детишек, мне плевать на то, что подумают окружающие. Слышишь?
Перечитывать не буду. Открываю окно, подзываю Хедвиг. Она радостно ухает, когда я привязываю к ее лапе свернутый пергамент с надписью “С.С. — где бы ты ни был”, и поднимается в прозрачное ночное небо.
Утром, когда Джинни появляется из камина вместе с Молли, я жалею, что не дал Хедвиг два письма. Но так правильно — Джин заслужила честное расставание. Интересно, у тебя на душе было так же паршиво, когда ты говорил, что мне без тебя будет лучше? Я только надеюсь, что окажусь прав — в отличие от тебя.
— Я потом заберу вещи, — говорю я, стараясь не смотреть на всхлипывающую на плече матери Джинни. — Прости. Если сможешь…
Твой дом в Паучьем тупике встречает меня тишиной и запахом пыли. Почему я аппарировал сюда, а не на Гриммо, где истосковался Кричер? Может быть, потому, что здесь ты ближе. Я с опаской подхожу к двери, но охранные чары пропускают меня, как раньше, и я почему-то вижу в этом добрый знак. Я развожу огонь в камине, сажусь в твое любимое кресло и улыбаюсь — впервые за долгое время. Ты придешь. Не сегодня, и даже скорее всего не завтра, но ты вернешься ко мне, а если нет — я сам разыщу тебя. Чтобы никуда уже не отпускать…
Хедвиг возвращается на седьмой день. В записке, которую она принесла, всего несколько слов, написанных таким знакомым почерком: “Суббота, вокзал Кинг-Кросс, 9.20”

@темы: текст, снарри, мое

---

Мое, твое и наше

По мотивам одной из заявок на Время Снарри )))

Смотри, вот есть твое - и есть мое,
И надо как-то их соединить,
Звенит хрустально тоненькая нить...
Будь осторожен, не порви ее!
Тебе - твое, я не хочу мешать,
Я тоже твой, но это все потом.
Я посижу вот тут вот, за столом,
Неслышно, незаметно, чуть дыша.
Смотрю на пальцы тонкие твои
И знаю - скоро будет все не так.
Твое с моим смешает темнота
В одно лишь наше. Наше на двоих

@темы: стихи (мои)

---

Свежепойманное

На совершенно очумительное зомбоснарри от Молох Дневник выжившего мага

Ну, что, последний бой? И нету нам покоя.
И хочется курить, и чтобы все как раньше.
И хочется послать их всех куда подальше -
Но чертов мир опять ждет своего героя.

А серая волна - все ближе, ближе, ближе.
И голос на холме змеей вползает в сердце...
Пришел последний бой, и мне не отвертеться.
Дай руку, слышишь? И... и постарайся выжить.

---

Еще стихи

К собственному фанфику ))) А если попробовать?

А если попробовать, просто попробовать, и

Отдаться, открыться, принять, без раздумий и фальши,

Как дар драгоценный, в дрожащие руки упавший,

Тебя — и соленые, сладкие губы твои.

Слова застывают осколками льдинок в груди,

Слова замирают щекоткой на кончиках пальцев.

А если вдохнуть и попробовать просто признаться?

На выдохе, тихо, не думая, что впереди.

А если поверить, что ты — это значит всегда,

Что ты, настоящий, в руках моих стонешь и дышишь?

Попробовать — и с замирающим сердцем услышать

На выдохе, тихое, душу щемящее "Да".

---

Позитивное, ага...

Ну и это тож сюда. До кучи...

Когда ты просто по уши загружен,
Когда ты всем с какой-то хренью нужен,
Когда твой фик бездарен и натужен,
А в личной жизни, так сказать, капец,
Когда ты в новых туфлях лезешь в лужу,
Потом в соплях валяешься, простужен,
Реал достал – чтоб не сказать похуже,
И наступил тотальный неписец –
Будь оптимистом! Думай – будет хуже.
И это, знаешь, тоже не конец!